И вкус тьмы на губах - Лана Ежова Страница 29

Похоже, мои слова оборотня поразили: он подался вперед и, если бы не кромешник между нами, наверняка обнюхал бы, как зверь.

– Даже так? Вы в очередной раз меня удивили, госпожа Джун. Я решил, что вы имеете родственников в империи, а вы вообще загадочная особа.

– Таир, ты уверен, что у Виолы в предках отметились оборотни?

– Ты же слышал, девушка не отрицает.

Минуточку, а если бы стала, он бы мне поверил?

– Госпожа кулинар ощущается как квартеронка, то есть не так ярко, как ты, например. Но она точно из наших.

Так, подобные разговоры мне не нравятся. Более того, пугают. У давелийцев, имеющих вторую ипостась, специфические законы в сообществах. Если слухи верны хотя бы наполовину, я основательно попала.

– Из каких ваших? Я своя собственная!

Оборотень весело расхохотался.

– Не бойтесь, подобное открытие не налагает на вас никаких обязательств! Разве что станете привлекательнее для молодняка.

Я отодвинула тарелку с тортом – аппетит улетучился вместе с остатками хорошего настроения.

– Вы о чем, лорд Тоджилес?

– Вы красивы и обаятельны и как объект поклонения Рэма привлечете дополнительное внимание свободных оборотней моего клана. Допускаю, что племяннику даже рискнут бросить вызов.

Чем дальше, тем страннее и возмутительней! Какой еще вызов? Зачем? И почему его бросят Виктрэму?

– Во-первых, я не…

– Ягодка, – перебил меня кромешник, нежно беря за руку, – я забыл сказать, что в этом платье ты похожа на богиню.

Я онемела, поразившись откровенной лести, а затем и вовсе обалдела: Виктрэм настойчиво потянул на себя и прижал прямо к обнаженной груди.

Богиня, да ведь мне заткнули рот, прижав к мужскому торсу! Торсу шикарному, но от этого только хуже.

– Дядя, хватит смущать Виолу, – сухо произнес кромешник. – И да, тебе пора.

Прижатая к горячей, бурно вздымающейся груди мужчины, я тихо ахнула, поразившись услышанной грубости. Как Виктрэм посмел выгонять родного дядю! А как же законы гостеприимства и родства?!

– Рэм, а не обнаглел ли ты? – без ожидаемого возмущения поинтересовался лорд Тоджилес.

– А что, скажешь, ты сам не собирался уйти? Разве оставишь своих людей одних?

– Почему оставлю? Ты их пригласишь в дом.

– Я похож на идиота? – хмыкнул кромешник.

Оборотень притворно удивился:

– Ты не доверяешь своей ягодке?

– Я не доверяю твоим подчиненным. Лис не запускают в курятник. Ни за что не оставлю их в доме на ночь. Хочешь – приходите утром, пожалуйста, я не против.

– Ай-ай, не ожидал я, племянник, что ты такой эгоист! – Оборотню актерского таланта не хватало, он откровенно переигрывал.

– Что ты, дядя, я еще хуже! – с иронией возразил кромешник.

– Эх, даже торта бедным ребятам не доведется попробовать…

У меня получилось, чуть повернув голову, пискнуть:

– Если хотите, забирайте весь.

– Спасибо, добрая девушка!

– А утром я приготовлю завтрак на всех, приходите.

– Обязательно придем, госпожа Джун!

Виктрэм обреченно застонал, его же дядя торжествующе расхохотался:

– Ты попал, племяш! Готовься.

К чему? И вообще, что это с ними? Ведут себя не как темные лорды, а как шуты из балагана.

– До скорой встречи, госпожа Джун!

Слова прощания услышала краем уха – моим вниманием завладел медальон кромешника. Алый кругляш мерно пульсировал. Там, где он соприкасался с кожей, проступали и тотчас угасали черные рисунки. Это ведь что-то обозначает? Скосив глаза, я рассматривала медальон и не сразу почувствовала, что кромешник меня больше не удерживает – я сама продолжала к нему прижиматься.

А ведь мне нравятся объятия Виктрэма… Эта мысль привела в бешенство.

– Лорд Глау, извольте объясниться!

– Ягодка, забыла, как я предупреждал насчет официального тона? – Кромешник игриво улыбался, вот только была какая-то странность, напряжение в голосе. – Есть пожелания, за что тебя куснуть в первый раз?

Наглый вопрос стал последней каплей.

– Знаете что, лорд Глау? А идите-ка к шмырям собачьим!

Я вскочила со стула, едва не опрокинув его, и покинула кухню.

За мной никто не гнался. Дойдя до спальни, точнее, добежав, я остановилась. Нет, мне не показалось, кромешник выглядел странно: бледный, с легкой испариной на лбу, голос усталый. Провоцируя мое возмущение, он игриво улыбался, а сам выглядел не готовым к флирту. И глаза… они снова почернели.

Ему плохо, а я даже толком не поняла!

Я бросилась назад, но до цели не добежала. Кромешник, тяжело цепляясь за перила, упрямо поднимался по лестнице.

Виктрэму нужно помочь, поддержать!

Порыв остановил здравый смысл, напомнив, что подначивали меня специально. Сильные мужчины не любят, когда женщины видят их в минуту слабости.

Закусив сустав указательного пальца, я терпеливо ждала, пока кромешник преодолеет первый пролет лестницы. Двигался он словно пьяный. Тьма, вырываясь из-под босых ног, окутала его до макушки, словно скрывая в черном коконе. Это было жутко. Страшно. Завораживающе…

У меня не просили помощи. Наоборот, он сделал так, чтобы я сбежала. Вправе ли я навязываться? Нет.

Исполненная тревоги, я вернулась к себе. Этой ночью спалось мне хуже, чем когда под дверью сидел кромешник с гитарой.

Что с ним? Последствия отравления? Или виноват ограничитель силы?

Холод разливался внутри – медленно, но уверенно и беспощадно захватывая новую территорию. Смутную догадку маскировали обрывки болезненных воспоминаний.

Только рядом с Виолой обжигающий хлад отступал, лишаясь завоеванных позиций. Хотелось обнять девушку, раствориться в ее тепле…

Нельзя. Она боится его, все еще не верит.

И кто знает, не заморозят ли его прикосновения пламенное сердце?