Окраины. Штурмовая группа - Юрий Валин Страница 29

– Да-да! Вполне здоров. Можно побыстрее уплыть? – Робинзон крепче ухватился за руку.

– Сейчас поплывем, – заверил Марик, осторожно освобождаясь. – Мы на службе, формальности короткие уладим, и вперед.

– Понимаю-понимаю. Здесь, видите ли, не совсем безопасно…

Марик кивнул, косясь на аборигена. Здоровый такой мужик. Усатый. В руке палка приличная – то ли дубинка, то ли посох. Одет чисто, но странновато: косоворотка, подпоясанная ремешком с металлическими висюльками, широченные штаны, заправленные в сапоги. Широкополая, почти ковбойская шляпа, только поля обвисли.

– Я мирный. Не беспокойтесь. – Абориген приветливо приподнял шляпу, пригладил длинные волосы. – Милости прошу, чай готов…

Незнакомец говорил странно – непомерно растягивая слова, напирая на звук «о-о-о», – но в целом казался доброжелательным. Вот только дубинка…

Марик устроился в тени кустов, автомат был под рукой, подходы к поляне просматриваются. Лейтенант и Сергеич сидели у костра вместе с длинноволосым аборигеном, пили чай с печеньем. Опергруппа бродила по поляне, изучала и протоколировала. Особенно изучать было нечего: кривобокий шалаш, кострище, горка костей, несколько пустых бутылок странноватой формы, висящий на ветерке пиджак потерпевшего… Ну, еще шкурка от воблы имелась в изобилии. Правда, бабка выкатила из кустов черепок животного – наверное, того самого неправильного бобра.

Сам потерпевший топтался у воды, с нетерпением поглядывая на катер. Изнывает, бедняга.

Надежда Вениаминовна закончила щелкать своим миниатюрным фотоаппаратом, подошла к костру. Пожала здоровенную ладонь аборигена:

– Была рада познакомиться. Всегда была вашей поклонницей. Но нам пора…

– И то правда, сударыня. Места у нас лихие, вольные. – Усач, хитроумно сплюнув, погасил папиросу.

Марик, как положено по инструкции, прикрывал отступление. Надежда Вениаминовна поправила висящую через плечо сумку, подобрала подмокшие юбки, обхватила за шеи Сергеича и лейтенанта. Капитан закряхтел:

– И в чем в вас вес, товарищ уполномоченная?

– Груз опыта и оборудования, – сообщила баба-яга.

Эвакуируемый плескался уже под бортом «Мадрида». Совершенно одичал…

Загудел двигатель – катер задним ходом пятился на речной простор. Сергеич тихо матюкался. Абориген, стоящий у костра, приподнял шляпу, прощаясь, закурил и неспешно двинулся к косогору. Опирался на свою дубинку, весь такой степенный, значительный.

– Классик, – сказала Надежда Вениаминовна, встряхивая влажными юбками. – Теперь таких уж нет. Выродились.

– Вы знаете, – смущенно сообщил Росс, нервно почесываю свою сомнительную бородку, – Макс, конечно, очень хороший, душевный человек. Я ему безмерно благодарен за баранки, хлеб и вообще… Но он все-таки немножко неадекватный. Чертыхается через слово. Социалист пламенный, говорит иногда загадками. Безбожник и атеист. Представляете, агитировал меня в бурлаки идти. Говорит, «духом окрепнешь, с народом будешь». Я объясняю, – у меня гастрит. А он – «водкой вылечишся»…

– Понятно. Менталитет-то не тот, – согласилась бабка.

– Вы вот пиджак возьмите, – Марик протянул эвакуируемому забытый на берегу предмет одежды. – В Москве прохладно.

– Да-да, благодарю. Забылся совершенно, – поблагодарил спасенный – глаза у него были собачьи, запуганные.

– Граждане, вы бы шли в салон общаться и одеждой трясти, – сердито сказал капитан.

Рубка опустела. Марик сел на свое место, принялся протирать автомат. Сергеич стоял у штурвала, поглядывал на зеленый берег.

– Дурь какая-то, – наконец сказал капитан. – Расскажешь кому – не поверят.

– Не рассказывай, – посоветовал Марик. – Ерунда это.

– Думаешь? Что, совсем конец света идет? Все пугают, пугают…

– Да какой смысл пугать? По мне – и так уже дерьмо полное.

Помолчали. Успокоительно бормотал двигатель, было слышно, как прохаживается по верхней палубе лейтенант, завладевший оптикой.

– Да нет, выкрутимся, – сказал, подумав, Сергеич. – Мы всегда выкручиваемся. Не раскисай. По крайней мере – здесь хоть погодка нормальная. Хотя без бакенов идти непривычно…

Донесся крик.

– Это еще что? – изумился Сергеич.

Наперерез «Мадриду» выплывали лодки. Пять здоровенных корыт, похожих то ли на ладьи древних викингов, то ли на рыбацкие шаланды. Народу в них сидело густо: все в ярких одеждах, блескучих и аляповатых. Гребцы что-то выли-стонали, слаженно работая веслами.

– Поют, – сказал капитан, убавляя ход. – Ишь, целая флотилия. Фольклор, мать его…

– Ты бы их обошел… – начал Марик.

С головной лодки заорали: здоровенный мужик с окладистой бородой стоял на носу, театрально подбоченясь. Бас у бородача был дай бог оперному. Да и загибы крутые – часть Марик вообще не понял, но общий смысл, насчет того, что надо бы «дорогим гостям, песьежорцам», остановиться, был вполне ясен.

– Блин, я же их давить не могу, – растерянно сказал Сергеич.

Лодки шли навстречу, охватывая дугой сбавивший ход катер. С верхней палубы что-то крикнул лейтенант. Бух – на головной лодке сверкнуло, поднялся клуб серого дыма. Из пищали, что ли? Бабахнули и со следующей лодки. Марик, снимая с предохранителя автомат, выпрыгнул на палубу. Лодки окутывались кустистыми облачками дыма – над палубой страшновато посвистывало. Бам! – звонко грянуло в стенку рубки – на палубу шлепнулся расплющенный кругляш свинца. Марик упал на колени под защиту фальшборта. АКС задергался – короткими очередями, прижимая пиратов, мешая грести. На лодках вопили, кто-то бесстрашно поднялся на носу, размахивая узким мачете. В смысле, саблей.

– Ходу давай, ходу! – завопил Марик, не слишком слыша самого себя.

Лодки были уже рядом. Грозил автоматчику собственным древним оружием полуголый – бородища до пояса – мужик. Оружие – широкий топор, переделанный то ли из мясницкого, то ли из стрелецкого, – выглядело крайне убедительно. Целился из огромного пистоля красавец в распахнутом бархатном кафтане… Забивал заряд в длинное ружье бритоголовый злодей…

Марик врезал длинной очередью, швырнул на палубу опустевший магазин… С лодки кто-то шумно плюхнулся в воду, – нет, вряд ли завалил разбойника, Марик до последнего поверх голов палил…

Щелкнул, вставая на место, свежий магазин…

– Корму держим! – визгливо возопила где-то сзади Надежда Вениаминовна. Захлопали частые выстрелы.

Марик, передергивая затвор, кинулся мимо рубки. Сергеича за окном видно не было, но кажется, «Мадрид» добавил хода…

Бабка сидела в замурзанном шезлонге и двумя руками сжимала небольшой пистолет, целясь за корму. Ага – лодка подкралась сзади, эти шли молча, часто работая веслами. Марик резанул – на этот раз прямо по носу челна, правда, низко, над самой водой, полетели щепки. Бородач на носу выругался, вскинул пистоль… Марик плюхнулся на теплую палубу – над головой прожужжала пуля…