Мертвое - Марина Суржевская Страница 29

Два часа до рассвета я пролежала, тщетно обманывая себя, что сплю.

Уснуть, конечно, не получилось. Отступивший кошмар оставил после себя липкое ощущение беспомощности. А пробуждение — растерянности и еще чего-то, пока не понятого мною, но беспокоящего. Хитрое сознание пыталось увильнуть и не думать о том, как я очнулась в объятиях февра. Потому что думать об этом было страшно. А если я ляпнула во сне нечто ужасное? Вдруг я звала Ржавчину вслух? Вдруг догадается? Паника перед разоблачением заставила меня накрыться с головой одеялом в детской попытке спрятаться и пересидеть в теплом коконе неприятности. Но потом разумная часть меня взяла верх, заставив сползти с кровати, накинуть бархатный длиннополый халат и осторожно высунуть нос в коридор.

Но в доме было тихо. Вероятно, Кристиан уснул, я и так потревожила его среди ночи. На носочках я прокралась в купальню, умылась, расчесалась и начистила зубы. Вернулась в свою комнату, все так же чутко прислушиваясь к звукам дома. Но они радовали лишь тиканьем напольных часов в гостиной.

Натянув тренировочный костюм, я спустилась вниз и сунула в рот кусок хлеба. Запила водой. Посмотрела на лестницу, потом на часы. Но «брат» так и не появился. Может, проспал?

Крадучись и тихо ругая скрипящие ступеньки, я поднялась на второй этаж и приложила ухо к двери Кристиана. Но за ней было тихо. Я осторожно нажала на ручку, и она неожиданно поддалась. Дверь распахнулась, показав пустую комнату и аккуратно заправленную постель, на которую сегодня явно не ложились. Обстановка была довольно скромная, помимо кровати — широкий письменный стол, кресло с темно-синей обивкой и вещевой шкаф. Ковра, как в моей комнате, или балдахина здесь не было. Зато на лакированной столешнице лежали книги и тетради, так что я испытала искушение войти и посмотреть, что в них написано.

Но приютская жизнь научила осторожности. И прежде чем сделать шаг, я внимательно посмотрела на дверной наличник. На нем еле заметно темнели знаки защиты, и я удовлетворенно хмыкнула. А мой «братец», похоже, не прост. И помимо замка, защитил свои владения еще и изменением! Пересечешь такую зачарованную линию — и ударит искусственной молнией, а то и вовсе лишишься чувств до самого вечера! Защита бывает разной, но ее последствия всегда болезненны и неприятны. В приюте такие знаки красовались на дверях настоятелей, правда, те не учли, что от «выкормышей» надо защищать и окна — даже на втором этаже!

А вот Кристиан оказался умнее. И даже по подоконнику его комнаты плелись защитные узоры. Родственник явно не любил вмешательства в свою личную жизнь.

Хмыкнув, я закрыла дверь, а после покинула дом. Решила, что раз уж встала в такую рань и оделась — пробегусь.

Небо над островом затянулось низкими серыми тучами. Вчерашнее солнце исчезло, а усиливающийся ветер напоминал о скорой зиме. Я вяло трусила вдоль спящих домов, размышляя, почему мне не лежится в теплой постельке. Заря лишь едва окрасила мир золотом, улицы были пусты. Без азарта я добежала до конюшни и сделала круг вокруг колодца.

В стороне пенилось Взморье, темной полосой тянулся лес, а маяк светился алым.

Что?

Я прищурилась, всматриваясь вдаль. Разве маяк не разрушен? Да и зачем ему светиться, в Двериндариуме нет порта, и ни один корабль не пройдет сквозь каменные пики вдоль побережья. Однако белая башня была охвачена алым сиянием.

Я моргнула. И свет пропал. Может, это был отблеск восходящего солнца?

Шрамы у ребер внезапно заныли. Я охнула и приложила к боку ладонь, не понимая, что происходит. Почему в Двериндариуме рисунок из шрамов начал ощущаться? Раньше я ничего подобного не чувствовала…

Вот только жаль, что ответов у меня нет.

Хмурясь, я отправилась обратно к дому.

И чтобы заглушить тревогу, принялась бормотать знакомую с детства считалочку. Она всегда меня успокаивала.

«Не называй свое имя, мелкая… И змеевы дети не смогут тебя забрать… Не называй свое имя…»

Ботинки мягко ступали на брусчатку в такт моим словам.

— Хромоножка, Черный Дрозд, Ржавчина, Проныра…

Лисий Нос и Серый Пес…

Корочка от сыра…

Дождь и Ветер…

Плесень. Мор.

Тень. Башмак…

И Третий.

Все мы здесь. И вот вопрос…

Кто за всех в ответе?

Вот и вся моя семья.

Угадай же, кто здесь я?

Дорога закончилась, и считалочка — тоже.

Кристиан так и не появился, даже когда я закрывала дверь, уходя на занятия.

* * *

Бесцветные близнецы восседали на своем вчерашнем месте. Когда я вошла, Рейна окинула меня злым взглядом и отвернулась. Ее брат остался недвижим, словно снежная статуя. Ну вот! А я так надеялась, что эту парочку отправят обратно на их Архипелаг. Я хорошо понимаю, что бесцветные слишком сильные соперники, чтобы с ними враждовать. Это может погубить меня. А судя по вчерашней тренировке, Рейна не питает ко мне добрых чувств. Да, мне было бы куда спокойнее без их красных глаз. Но, увы, близнецы все еще здесь, по-прежнему бледнолицые и высокомерные.

Зато у меня, кажется, появились союзники.

Стоило войти в лекторную, и ко мне подбежала Мелания.

— Ардена! Как ты себя чувствуешь? Как нога? Я за тебя переживала! Смотри, я принесла тебе сбор трав из моего монастыря, он обладает целебной силой!

— Иви, — поправила я, слегка опешив от такой заботы. — Зови меня Иви. И… спасибо.

Мелания потопталась рядом, смутившись.