Девочка из Ордена - Джейд Дэвлин Страница 29

Все утро Иллис старательно думала о чем угодно, только не о вчерашнем дежурстве и не… о том, кто ее на это дежурство назначил. Потому что если ослабляла контроль и позволяла себе вспомнить — одновременно хотелось заплакать и убить кого-нибудь. А еще лучше не кого-нибудь, а одного конкретного… воспитателя. И было обидно. Опять-таки до слез. Тоже мне, друг родителей, близкий человек!

Только и оставалось — сделать непроницаемое лицо и строго придерживаться устава.

— Докладывает ар’гард ди Рианн, за время моего дежурства чрезвычайных происшествий не произошло. Приказано доложить о дерзости старшему офицеру! Рапорт об отказе выполнять обязанности в экзекуторской подан в канцелярию. Ар’гард ди Рианн дежурство по «Арсеналу» сдала.

— Курсант ра Арьеш дежурство по «Арсеналу» принял! — темноволосый парень на курс младше смотрел на девушку во все глаза, и в его взгляде светились одновременно ужас и восхищение.

— Свободны, курсант ра Арьеш. Можете приступать к дежурству. Журнал дежурств получите в канцелярии через час. Своей волей я изымаю все записи о вчерашнем дежурстве в архив. После того как они будут изъяты, журнал передадут вам в установленном порядке. Я вас больше не задерживаю, — генерал Грарард говорил спокойно, словно ничего чрезвычайного не произошло. — Ди Рианн, а вы останьтесь.

Когда через пятнадцать минут Иллис вышла из кабинета ректора, в руках у нее была оранжевая карточка, на которой была крупно отпечатана цифра «семь». Семь суток в карцере на хлебе и воде, без права посещения, без книг и любой другой возможности как-то развлечься, чтобы быстрее прошло время.

Это было не менее суровое наказание, чем визит в «Арсенал». И все же несколько другое. О чем Иллис разговаривала с генералом Грарардом и почему он вообще затеял всю эту историю с назначением девушки на дежурство, а затем изъятием из журнала страницы, так и осталось загадкой.

Иллис сразу из канцелярии отправилась вниз, в подвал, и исчезла за дверью, расположенной как раз напротив «Арсенала».

А в классах и спальнях уже к полудню стал нарастать удивленно-ошарашенный гул. Известие о том, что девушка вчера дежурила по академии и отказалась от выполнения обязанностей экзекутора, разлетелось по классам со скоростью песчаной бури.

Ар’гарды и курсанты сосредоточенно переваривали новость. Мысль о том, что каждый из них мог попасть в ее дежурство в «Арсенал» и получить… розог… от девушки… заставляла парней зеленеть и передергиваться. Это же кошмар!

Потом они вспоминали, что девушка благородно отказалась от такой обязанности, и выдыхали с облегчением. В следующую секунду приходило понимание того, что за свое благородство Иллис заплатила нешуточную цену, — про семь суток карцера тоже уже знали все. И…

И на фоне того восхищения, каким прониклись к девушке все парни академии от зеленых головастиков до выпускников, как-то даже потерялось искреннее любопытство — а кто же были эти неудачники, кому вчера выпала честь поприсутствовать в «Арсенале»?

Страница из журнала, где были записаны их имена, изъята. Занятия никто не пропустил, то есть законный отпуск после порки не использовал. Сидят в классе все ровно. Так кто?! Не может быть, что неудачников не было, ведь тогда у Иллис не появился бы повод так жертвовать собой.

Короче говоря, за ту неделю, что девушка отсутствовала на занятиях и в комнате, все курсанты академии успели заочно в нее влюбиться и признать лучшей девушкой на свете. Вернее, не совсем все.

Князь и его свита едва не плевались ядом при одном упоминании ар’гарда ди Рианн, но помалкивали. Понимали, что общественным мнением так по башке прилетит, что никакой княжеский авторитет не спасет.

Кириан был вне себя. В основном потому, что не понимал, как на все это реагировать. С одной стороны, непреклонность девушки, спокойно проследовавшей в карцер на какой-то безумный срок, не могла его не восхищать, как и ее принципиальность и готовность стоять за свои принципы. С другой — все это его неимоверно бесило, потому что он не понимал, в чем ее выгода. Впрочем, не понимал он недолго; когда влюбленная истерия среди сокурсников достигла максимума, Кейрош уже был уверен, что наглая девчонка все отлично просчитала и сделала такую ставку, что сорвала супербанк.

И опять — с одной стороны, слегка завистливое восхищение ее умом и изворотливостью сопровождалось некими сомнениями: в самой глубине души Кириан понимал, что Иллис поступила так не ради славы и признания, а… нет, нет! Она просто все подстроила, и вообще! Вообще…

Четверо поганцев все это время молчали как рыба об лед, и никто так и не узнал, кому именно не повезло заполучить шанс посверкать голой задницей перед девушкой, хотя вся академия захлебывалась от любопытства. И вот тут-то Князь вдруг сообразил, какой мощный рычаг для шантажа появился в руках у девушки.

Стоит ей выйти из карцера и открыть рот… Ее четверым дружкам наверняка все равно, они пожмут плечами и отойдут в сторонку — мало их, что ли, отправляли в «Арсенал» за время учебы?

А вот Кириан… Он заранее болезненно переживал падение своего авторитета, насмешливые шепотки за спиной и открытые подколки.

Пришлось брать себя в руки и как следует думать. Надо… надо первым встретить торкову девчонку после карцера и поговорить с ней! Пусть скажет свои условия. Он готов купить ее молчание любой ценой!