Ведьма для героя - Юлия Ляпина Страница 29

Это было разумно и Дугал не стал возражать, но обсуждать важные дела в коридоре тоже не хотел, поэтому привел подчиненного в библиотеку лорда. Присев в глубокие кресла у камина, мужчины плеснули себе по бокалу настойки и обсудили состояние девушки:

— Она держалась, пока крутилась тут, — пояснил Игэн, — а как раненых накормила, я ей сказал, что ее сумки в комнату отнесли, тут она и скисла. Слезы, стоны, — заместитель командира махнул рукой, показывая свое отношение к проявлению женской эмоциональности. Потом вздохнул, отхлебнул настойки и продолжил: пришлось поговорить, рассказать, сколько она ребят спасла, затушив темное пламя своими штучками, ну и бокальчик вина налить. Сейчас спит, но одну оставлять нельзя.

— Утром ждем ответа от его величества, — сказал Дугал, выслушав Игэна, — лорд там рядом спит, так что девочку оставлять нельзя, но и молодых к ней не посылай, соблазняться, хлопот не оберемся!

— Сам лягу, — подумав решил Игэн, — там комнатушка для горничной есть, мне сгодится, и за лордом пригляжу и за ведьмой.

Командир одобрил, допил настойку и отправился проверять посты, а Игэн все так же бесшумно поднялся наверх.

Веданика спала крепко. Воин проверил угли в камине, подложил большое полено, которое должно тлеть до утра, не давая комнате остыть, укутал девчонку еще одним одеялом и наконец лег сам, ожидая самого трудного часа.

Ближе к утру, когда ночные духи собирались на покой, а утренние начинали вертеться в своих убежищах, наступало самое трудное время суток. Больные начинали беспокойно ворочаться, здоровым и усталым могли присниться кошмары, а караульные именно в этот час начинали зевать и мечтать о постели.

Игэн хорошо знал опасность часа волка, и потому заставил себя проснуться, когда серенький зимний рассвет еще не давал о себе знать. Осторожно поднявшись, мужчина накинул на плечи плащ, спасаясь от утренней прохлады, и, мягко ступая по деревянному полу, прошел в комнату. Ведьмочка спала, а вот огонь в очаге почти погас, так что девчонка закопалась в постель, словно мышь в нору. Сдержав в себе волну внезапной нежности, воин подошел к очагу, и начал подбрасывать мелкие ветки на остывающие угли. Вскоре робкие язычки пламени охватили подачку, и в ход пошли ветки потолще.

Когда огонь уже разгорелся, озаряя комнату теплым светом, внимание «ястреба» привлек звук в соседней спальне. Там остался спать лорд, под охраной своего камердинера. Бесшумно поднявшись Игэн в три шага очутился у приоткрытой двери, и аккуратно заглянул в покои лорда. Маг уже стоял у постели, затягивая на талии пояс теплого халата. Камердинер крутился рядом, подавая теплые домашние туфли. Увидев, что глаза мага закрыты, «ястреб» не таясь вошел в комнату и негромко спросил у слуги:

— Что с лордом?

— Так он в это время в лабораторию всегда ходил, говорил по утрам работается лучше. Встал как обычно, халат потребовал, вот я и подал.

Игэн не понял, как молчащий лорд, стоящий с закрытыми глазами мог что-то потребовать, но лишнее спрашивать не стал:

— Пусть идет, — сказал уже шепотом, — может очнется.

Между тем зельевар неторопливо вышел из комнаты, прошел немного по коридору, заставив встрепенуться караульных, затем спустился вниз, в подвал, к той самой запечатанной лаборатории. Дверь мягко засветилась, признавая хозяина, и распахнулась. Лорд вошел, не замечая наблюдателей, повернулся направо, к небольшой тумбе на которой стоял кувшинчик и несколько серебряных стопок, налил немного жидкости, поднес ко рту, выпил, и замер, неподвижной статуей. Игэн уже собирался бежать за командиром, когда лорд закашлялся, открыл глаза и уставился на него:

— Кто вы и как очутились в моей лаборатории?