Тёмная легенда - Кристин Фихан Страница 29

Все эти века она смотрела на него как на героя, как на почитаемого легендарного защитника как бессмертных, так и смертных. Только теперь она поняла, что означает быть охотником. Его собственный народ боялся его силы и навыков. Мужчины держались подальше от него, страшась, что позднее он может начать охотиться и уничтожать их. Он никогда не мог себе позволить иметь друзей. Хуже, его обожаемый брат стал вампиром, и Габриэль вынужден выслеживать его, сражаться с ним снова и снова на протяжении веков.

— Я могу помочь.

— Ты можешь сделать так, как я тебя проинструктировал. Я буду в большей опасности, если мне придется волноваться о твоей защите. Он будет стремиться использовать тебя. Когда он поймет, что не сможет справиться со мной, в отместку постарается уничтожить тебя, — Габриэль послал ей волну тепла. — Спасибо, Франческа. Я вскоре присоединюсь к тебе дома.

Габриэль все свое внимание обратил на вампира, который, освободившись от порабощающего влияния его голоса, начал подкрадываться к нему. Габриэль улыбнулся, блеснув безукоризненно белыми зубами.

— Как погляжу, ты спешишь привести свой приговор в исполнение. Я происхожу из древнего рода истинных защитников наших людей. Я Габриэль. Ты знаешь обо мне, ты вырос на историях о моих подвигах. Нет никакой возможности победить такого, как я. Подойди, прими свой приговор спокойно, с достоинством, помня о том, каким великим карпатцем ты когда-то был.

Вампир снова зашипел, пламя запрыгало в его красных глазах, его ноги подтащили его еще ближе, несмотря на решимость напасть на своих собственных условиях. Интонации голоса Габриэля были такими чистыми и верными, что раздражали немертвого, причиняя боль. Он больше не мог слышать эти звуки, как не мог смотреть на свое отражение в зеркале и игнорировать принуждение, вплетенное в нотки этого голоса. У него не было выбора, кроме как двигаться все ближе к охотнику. Слова подорвали его уверенность в своей собственной способности сражаться и разрушать. Кто мог уничтожить такого охотника? Как много других пало до него от рук этого многовекового воина?

Вампир покачал головой, напевая про себя в попытке воспрепятствовать заклинанию, которым охотник опутал его. Неважно как сильно он пытался вырваться, его ноги продолжали нести его вперед. Ужасный голос продолжал говорить тихо и ясно, и очень нежно.

— Ты не в состоянии уничтожить меня. Я запрещаю тебе менять форму. Ты подойдешь ко мне и примешь правосудие нашего истинного принца.

Габриэль не сдвинулся ни на шаг. Он стоял спокойно, опустив руки, его лицо не выражало никаких эмоций. Ни ярости. Ни раскаяния. Только его глаза были живыми, тлея силой. Беспощадной. Безжалостной. Зоркие глаза хищника. Они мерцали угрозой, жестокостью. Однако вампир не мог остановить своего приближения. Теперь он рычал, его ноги волочились, поскольку он бился и боролся, лишь бы не двигаться вперед, лишь бы не повиноваться этому мягкому, нежному голосу. Голосу смерти. Который все говорил и говорил. Тихо и убедительно, настойчиво подчиняя себе.

Франческа знала, что должна повиноваться Габриэлю. Поэтому она растворилась в прекрасном тумане и отодвинулась как можно дальше от участников сражения. Она никогда не видела ничего более пугающего, чем вампир. Он источал зло, однако Габриэль стоял спокойно, высокий и надежный, невероятно красивый в своем свете и правде. Он казался ей ангелом с мечом, темным стражем врат, защитником более слабых. От его вида у нее захватывало дух. И она по-настоящему гордилась им. Гордилась его решением принести жертву, которую должен был.

Вампир приложил все усилия, чтобы испариться, но обнаружил, что не может этого сделать. Это было похоже на то, словно все его клеточки и ткани больше не отвечали на его команды. Охотнику каким-то образом удалось опутать его, заманить в ловушку своим голосом так, что его состоящее из плоти и крови тело реагировало только на чистоту этих ноток, на совершенство этого тона.

Пребывая в ярости, создание повернуло свою ужасную голову к Габриэлю, его голова покачивалась взад и вперед, как у рептилии, его глаза мерцали от ярости. Долгое тихое шипение вырвалось между его неровными сломанными зубами. Над головой Габриэля зловеще сломалась и рухнула на землю большая ветка дерева.

Франческа почувствовала, как ее сердце болезненно содрогнулось, воздух застрял в ее легких, но Габриэль всего лишь поднял свою руку и ветка отклонилась от него, упав в стороне довольно далеко от того места, где стоял он, такой спокойный.

— Ты молод, чтобы идти по такому пути. Потеря души это удел тех, кто стар и слаб, однако ты сделал свой выбор так скоро. Почему это произошло?

— Единственный шанс на спасение для каждого из нас — это обретение женщины. Принц выбрал себе любимчиков, чтобы дать им женщин. Для остальных из нас нет никакой надежды, пока мы не возьмем одну себе, — немертвый исподтишка опустил руку вдоль тела, проверяя, сможет ли он изменить форму своего тела, если сконцентрируется на одном участке тела. Его рука покрылась мехом, а ногти удлинились.

Неожиданно с поверхности озера пронесся сильный порыв ветра. Ветер со всей силой ударил созданию прямо в грудь, отбрасывая его, сокрушительный удар был скорее слышен, чем почувствован. Вампир моргнул и уставился прямо на Габриэля, который стоял прямо перед ним, его руки были вытянуты во всю длину вперед. Шок отразился на лице немертвого. Он бросил взгляд вниз, интересуясь, почему он не может увидеть кисть на конце руки Габриэля. Та была глубоко погружена в его грудь.

Раздался громкий хлюпающий звук, когда Габриэль извлек сердце вампира, в то же время отходя от него. Вампир зашелся в непрерывном крике, звук был отвратительным. В воздух наподобие гейзера брызнула ядовитая кровь. Создание потянулось было к охотнику, но его тело беспомощно рухнуло на землю. Над их головами от одной тучи к другой дугой пронеслась молния, ударяя в землю ослепительно белыми копьями чистой энергии. Она сожгла сердце вампира, одновременно искупав руки охотника, очистив их от ядовитой крови.

Движения Габриэля были изящными и плавными, демонстрируя власть и координацию, как у танцора, как у воина. Он еще раз поднял руки и направил вспышку молнии к телу беспомощного создания. Тот в мгновение ока превратился в пепел, распавшись на глазах.

Потом охотник медленно повернулся, одинокая фигура на фоне ночного неба. Его лицо оставалось в тени, когда он посмотрел точно на то место, где находилась Франческа. Она, мерцая, приняла твердую форму, ее большие глаза уставились на него.

— Ты в порядке? — она двигалась быстро, размытым пятном приблизившись к нему. Ее рука нашла его руку, пальцы переплелись с его.

И сразу же он почувствовал, как мир просачивается в него, глубоко проникает в его измученную душу. Она обладала целительской силой, непохожей ни на какую другую, когда-либо им испытанную. Сейчас он забрал жизнь, одну из многих. И хотя Габриэль последние годы своей жизни посвятил охоте за своим братом-близнецом, преследуя исключительно Люциана и только изредка останавливаясь, чтобы уничтожить немертвого, встретившегося ему на пути, это было его первое убийство за многие годы. И первое убийство с того момента, как он встретил свою Спутницу жизни. Он почувствовал эмоции. Но только не чувство вины. Он воспринимал свой долг, как священную обязанность. Но то, что он забрал жизнь перед кем-то похожим на Франческу, беспокоило его. Она была такой чистой, такой сочувствующей, такой хорошей. Она исцеляла на протяжении всех тех веков, когда он уничтожал.