Вечность - Мэгги Стивотер Страница 29

Позади меня Сэм с грехом пополам забрался на первый контейнер и долго пытался найти устойчивое положение.

— Я… у меня будет всего секунда, прежде чем эта штуковина развалится, — начал Сэм. — Ты не мог бы…

— Понял, — отозвался я.

Сэм ошибся: секунды у него не оказалось. Едва он успел вскарабкаться на второй контейнер, как вся конструкция начала крениться. Он распрямился, и практически в тот же миг я схватил его за руку. Контейнеры полетели в воду с глухим плеском, и Сэм вскинул вторую руку. Я поймал ее, уперся ногами в тонкую землю и попятился назад. Не будь

Сэм таким тощим и жилистым, мы оба ухну ли бы обратно к вымоину.

Но все-таки мы выбрались. Я полулежал на земле, опершись на локти, и тяжело дышал, весь с ног до головы в липкой грязи. Сэм присел рядом с Грейс. Кулаки у пего сжимались и разжимались, и между пальцев каждый раз вспухали маленькие шарики глины. Волчица лежала спокойно, но дышала часто и неровно.

— Ты не обязан был туда прыгать, — сказал Сэм.

— Еще как обязан, — возразил я.

Я вскинул на него глаза и увидел, что он тоже смотрит на меня. В сумеречном лесу его глаза казались очень светлыми. Поразительно волчьи глаза. Я вспомнил, как он схватил меня за челюсть и приказал выбираться из ямы, взывая к моим волчьим инстинктам. Последний раз мне вот так смотрели в глаза и приказывали слушать и не отвлекаться, когда я впервые превратился в волка. Голос принадлежал Джеффри Беку.

Сэм протянул руку и коснулся бока Грейс; его пальцы скользнули и но шерсти, повторяя очертания ребер.

— Есть одно стихотворение, — произнес он. — «Wie lange braucht manjeden Tag, bis man sich kennt».

Он все водил и водил пальцем по волчьим ребрам, пока волчица не приподняла голову, чем-то обеспокоенная. Сэм сложил руки на коленях.

— Это означает: «Сколько нужно времени, день за днем, чтобы узнать друг друга». Я был к тебе несправедлив.

На слова Сэма мне было ровным счетом наплевать и в то же время нет.

— Прибереги своих колбасников с их виршами для Грейс, — помолчав, отозвался я. — У меня от них мороз по коже.

— Я серьезно, — сказал Сэм.

— Я тоже, — не глядя на него, произнес я. — Даже исцелившийся, ты все равно псих ненормальный.

Сэм не засмеялся.

— Прими мои извинения, Коул, и я больше не буду возвращаться к этой теме.

— Отлично. — Я поднялся и бросил ему полотенце. — Извинения приняты. В твою защиту могу сказать, что я не очень заслуживаю справедливого отношения.

Сэм бережно укутал волчицу полотенцем. От его прикосновения она дернулась, но была слишком обессилена, чтобы сопротивляться по-настоящему.

— Меня не так воспитывали, — сказал он наконец. — Доброе отношение не требуется заслуживать. А вот чтобы заслужить жестокое отношение, нужно постараться.

Мне вдруг подумалось, что, будь здесь Изабел, разговор вышел бы иной. Она не согласилась бы с Сэмом. Впрочем, в случае с Изабел жестокость и доброта подчас ничем не отличались друг от друга.

— И вообще, — начал Сэм, но продолжать дальше не стал, а подхватил Грейс на руки. Она была так плотно спелената, что не могла бы шелохнуться, даже если бы у нее оставались на это силы. Сэм зашагал к дому.

Вместо того чтобы последовать за ним, я вернулся к краю промоины и посмотрел вниз. Контейнеры покачивались в жидкой грязи, так плотно облепленные илом, что первоначальный цвет уже не угадывался. На гладкой поверхности воды не прослеживалось никакого движения, трудно было понять, какая там глубина.

Я сплюнул в яму. Грязь была очень густой, и от моего плевка даже не пошла рябь. Окончить в такой свои дни было бы чудовищно. Мне вдруг подумалось, что все испробованные мной способы уйти были легкими. Когда-то, лежа на полу и твердя в пустоту: «Хватит-хватит-хватит-хватит-выруби меня», я так не считал. Я никогда не думал, что умерен, и обличье Коула, а не кого-нибудь другого на самом деле привилегия.