Берендей - Ольга Денисова Страница 28

Когда Леонид встречал одинокого прохожего, все его существо напрягалось и подрагивало в предвкушении удачной охоты. Он крался, как кот, затаив дыхание. Он бросался на жертву, как тигр - молниеносно, из укрытия. И разил наповал, упиваясь запахом крови и страха. Какими мелкими и несерьезными казались теперь системы безопасности информации! Пресная человеческая жизнь, не знающая холода и страха, голода и насыщения, силы и ощущения непобедимости!

Леонид оброс за время путешествия. Борода у него всегда росла быстро, и раньше ему приходилось бриться каждое утро, чтобы выглядеть прилично. Теперь он смеялся над этим. Зачем? Он не видел своего отражения, но думал, что борода делает его более мужественным.

Он перестал скучать по дому, и во сне ему уже не грезилась горячая ванна, полная белой пены. Всю жизнь он болезненно следил за чистотой своего тела, а теперь понял, что и это было лишним. От него пахло медведем, даже когда он превращался в человека. Запах силы и неуязвимости. Запах самца, который привлечет самку и отпугнет соперника.

Леонид вспоминал дом с видимым усилием, когда хотел превратиться в человека: иногда такое превращение было необходимо для удачной охоты. Подойти к человеку, заговорить с ним, а потом, выбрав момент, превратиться в медведя. И никакой слежки и бросков: нужно только хлопнуть пятерней посильней, и жертва превращается в пищу.

Держать под контролем превращение в медведя Леонид мог не всегда. Стоило ему почувствовать раздражение, или злость, или страх - и он становился зверем, поэтому ему приходилось избегать людных мест. Он не мог себе представить, что будет, если он превратится в медведя где-нибудь у магазина. Вот паника-то начнется! Успеет ли он сориентироваться и уйти? Конечно, он может раскидать толпу людей за несколько секунд. Но вдруг по нему начнут стрелять?

В него уже стреляли один раз, почти в упор. Проводник-медвежатник. Стрелял из «Сайги» двенадцатого калибра. Рана в бедре теперь не давала о себе знать, но перед этим болела долго и неприятно. А откуда у людей с улицы такой калибр? И кто посмеет подойти к нему так близко, чтобы стрелять в упор?

Но подсознательно Леонид все же опасался людей с оружием.

Он не торопясь обошел Белицы с востока. Теперь не было смысла торопиться: предпраздничная суета многих выгоняла на улицу поздним вечером, и Леонид успел дважды устроить охоту перед тем, как вышел к заветному лесу. Манящему, притягивающему к себе, как магнитом.

Он еще ни разу не напал на женщину. Почему-то запах женщины не вызывал в нем аппетита. Женщина пахла самкой и будила в нем совсем другие инстинкты.

Третья его охота оказалась неудачной: его заметили. Не только заметили, а увидели, как он превращается в медведя. Это случилось утром. Двое мужчин, похоже, местных, шли по дороге вдоль леса. Поселок в этом месте с двух сторон огибал заболоченную часть реки, и дорога вдоль леса их соединяла. Место, возможно и оживленное летом, зимой было пустынным, во всяком случае, так показалось Леониду. Он ни разу еще не нападал на двоих сразу и очень хотел рискнуть. Но просчитался.

Леонид вышел к ним из леса и заговорил. То ли вид его оставлял желать лучшего, то ли запах напугал их, но, едва он приблизился, оба насторожились и отступили назад. Это его разозлило. Его раздражало, когда люди отталкивали его в человеческом облике: он считал, что не заслуживает этого. Леонид всегда считал себя человеком обаятельным и приятным в общении. И он превратился в зверя до того, как успел подойти к ним достаточно близко. А они не потеряли дар речи, ноги их не приросли к земле, как это обычно случалось с его жертвами, - они с криками бросились бежать.

Леониду ничего не стоило догнать их, но на крики тут же выбежали люди - он и предположить не мог, что на участке с недостроенным домом, в покосившемся вагончике, кто-то есть. Но их было много, человек пять. То ли они в окно увидели происходящее, то ли просто быстро соображали, но четверо из них заводили бензопилы прямо на ходу. И нисколько не боялись его. Леонид отступил. Даже если бы ему удалось догнать и убить одного из убегавших, он бы все равно не смог им полакомиться. Так зачем ломать копья?

Инцидент был неприятный - могли пойти слухи о медведе. Думать Леонид, конечно, не хотел, но хорошо понимал, что долго на одном месте охотиться опасно. Кто-то что-то увидит, кто-то найдет обглоданное тело, кто-то хватится родственника. И рано или поздно его начнут выслеживать. Обкладывать, как зверя. И каким бы сильным и неуязвимым он ни был, люди найдут способ его уничтожить.

Леонид решил на время уйти из Белиц. Он плохо представлял себе местность и не знал, где находится ближайшее к Белицам жилье, но лес манил его сильней, чем голод.

Он уже прошел по его краю, но еще не ощутил как следует, что так манит его в этом лесу. И только углубившись в него на несколько километров, понял: это его лес. Каждое дерево здесь принадлежало ему. Каждая нахохлившаяся пичуга на ветке. Каждая зверюшка. Всё до единого листочка принадлежало ему. Верней, должно было принадлежать.

Он шел по лесу, как хозяин. Что ему это давало? Да ничего. Удовольствие доставляло ему само ощущение собственности.

Леонид прошел километров семь, когда напал на след человека. Человека в лесу. Ему сразу показалось, что в этом есть что-то неправильное. Он принюхался - и снова в голову стукнуло непонятное раньше слово «Берендей». Откуда он узнал, что означает это слово? Этот берендей не был дедом, даже наоборот: он был совсем молодым. Леонид не столько по запаху понял это, сколько уловил подсознанием, неведомым ему до этого внутренним чутьем. Звериным.

Соперник. Почему-то этот берендей тоже считал его лес своим. Потому что ходил по лесу не таясь. Потому что в запахе его не чувствовалось страха, а в походке - осторожности. Потому что он был берендеем. Леонид поднялся на задние лапы и заревел, призывая невидимого соперника. Гнев и злоба переполнили его, и он выплеснул их в победоносном реве.

И пошел по следу, решив во что бы то ни стало найти неведомого берендея и уничтожить. Потому что никто не смеет оспаривать его прав на этот лес. Никто. Ни зверь, ни человек. Ни то и другое вместе.

Следы вывели его к охотничьему кордону на опушке леса. Кордон пребывал в запустении, сам Леонид никогда бы не согласился охотиться здесь. Да и зверья тут водилось мало. Пожалуй, только лоси. Наверняка какое-нибудь муниципальное охотхозяйство: ни денег на приличное обустройство, ни желания что-то улучшать.

Вокруг кордона не нашлось других следов, кроме следов берендея. Леонид обошел охотничий домик, заглянув в окна: там было холодно и пусто. Он принюхался и уловил еле слышный запах дыма. Но дым несло со стороны - Леонид увидел за деревьями еще один дом. От него пахло жильем.

«Это мой дом», - решил Леонид. В этом доме жил берендей, тот самый, что не таясь ходил по его лесу. Появилось острое желание напасть немедленно: прогнать, уничтожить, растоптать. Но Леонид понимал, что берендей - это не одинокий прохожий. Надо было сперва хотя бы рассмотреть его, понять, что от него можно ожидать.