Сага о реконе - Валерий Большаков Страница 28

– Отдам тебе заныканный меч, – сказал он, – пока кто-нибудь другой не нашел.

– Спасибо.

– Не за что! – хмыкнул Васнецов. – Да и мне как-то поспокойнее будет.

Проходя мимо бившего из-под камня родничка, Семен решил сделать «макияж» – колупнув пальцами грязи, навел красоту, измазав лицо полосами.

Все ж таки территория противника. Понаблюдав за его действиями, Скальд проговорил:

– Слухай, Сема, давно хотел тебя спросить…

– Спрашиваете – отвечаем.

– Нет, я серьезно. Вот чего ты ждешь от этого мира, от этого времени?

Щепотнев усмехнулся.

– Я не жду, Вань, – мягко сказал он. – Я беру.

– Экстрима жаждешь? Крутизны?

– Мм… Вот, представь себе, что здесь не Норэгр, а Дикий Запад. Зачуханный ковбойский городок. И вот я с кольтом наперевес вламываюсь в салун и открываю огонь! Круто?

– Круто, – согласился Йохан.

– Нет! – отрезал Семен. – Фигня все это, мелочи жизни и суета сует. Для начала я весь тот вшивый городишко на рога поставлю, а потом и весь драный Запад под себя прогну. Вот это будет круто!

– Ну у тебя и масштаб! – впечатлился Скальд.

– А иначе не интересно. Будет мечуган на месте – вернусь в Терминал, поговорю кое с кем и сразу сюда, к ярлу твоему. Займу вакантную должность хирдмана.

– Это не просто.

– Так и я не прост.

Рассуждая в таком ключе, Васнецов с Щепотневым выбрались к дороге на сетер, куда спадал довольно крутой склон, заросший соснами.

– Здесь, – прокряхтел Скальд, забираясь по осыпи к полуразрушенной скале.

Отодвинув большой камень, он пошарил в щели между глыб и вытащил меч в ножнах вместе с воинским поясом, к которому они были пристегнуты.

– Вот! – гордо сказал он. – Ну-ка примерь.

Щепотнев кое-как затянул на талии широкий ремень из турьей кожи с серебряными накладками и фигурной пряжкой. Ножны из коричневого сафьяна, задубевшего и ставшего жестким, как дерево, висели слева, приятно оттягивая пояс. Замирая, Семен вытянул меч.

Ничего особенного, обычный каролинг. На лезвии едва читался кривоватый «бренд» – ULFBERHT.

– Здорово, – хмыкнул он. – Вот теперь я чувствую себя одетым!

Громкие голоса заставили его – нет, не вздрогнуть, но напрячься. Из-за поворота вышли трое викингов.

Их могучие тела не покрывали доспехи, буйны головы не венчали шлемы, даже мечей при себе не имелось, но это были истинные викинги, хозяева жизни и смерти.

Тот, что шагал посередине, вытянул руку и сказал угрожающе:

– Мы за тобой следили, скальд.

– Это ты захапал меч Хакона! – заорал тот, что слева.

– Держи их! – подал голос третий.

Щепотнев прикинул, связываться ли ему с викингами, и решил, что не стоит. Все ж таки однополчане. Будущие.

Глядя на белое, перекошенное от ужаса лицо Васнецова, Семен улыбнулся:

– Беги, Вань.

Безумная надежда на спасение, на защиту, на помощь покидала Скальда. У него даже времени не оставалось на мучительное переживание.

Отчаянно взвыв, Йохан кинулся прочь.

– А ну, стой! – взревели викинги, бросаясь в погоню.

Двое кинулись за Васнецовым, третий двинулся к Щепотневу.

Шимон убегать не стал. Отшагнув за ствол могучей ели, он наскоро нацепил на себя здоровый клок мха, похожего на сивую бороду, и прижался к стволу между двух колючих веток.

Рассказывают, как один индеец, завернувшись в одеяло и воткнув в него несколько игл, замер, стоя среди кактусов, а целая рота промаршировала мимо, в упор не замечая краснокожего.

Вот и Семен окаменел, будто даже дышать перестал, притворяясь деревом, – афган и не такому научит.

Викинг, бесшумен и скор, прошел совсем рядом, рукой дотронуться можно было. Он внимательно осмотрелся, никого не увидел и канул в заросли, словно лесной дух, – ни шороха, ни шелеста.

Вскоре все стихло, а потом издалека донесся заполошный визг Васнецова.