Сокровища Манталы. Таинственный браслет - Андрей Дерендяев Страница 28

Беда не приходит одна. Оливер давно знал эту поговорку, а сейчас прочувствовал ее справедливость на себе. Вначале переставшие превращаться твидлы, затем родители, оказавшиеся не такими замечательными, какими он их себе представлял. А теперь сестра на него дуется. Причем весьма сильно. Он понятия не имел, по какой причине, но, прекрасно зная этот не сулящий ничего хорошего взгляд, понял, что дело плохо, и решил не спрашивать.

Попрощавшись с миссис Болье и взяв любезно протянутое ректором печенье, он следом за Оливией вышел в коридор. Усиленно жуя хрустящее лакомство, он хотел с помощью сладкого притупить пульсирующую в груди боль.

«Родители причастны к гибели людей… – Он не знал, что и думать. – Может, они сделали что-то, приведшее к их смерти, случайно, непреднамеренно?» – выдвинул он спасительную гипотезу.

Стало легче, но ненамного. Тогда он прибегнул к испытанному средству – попытался отвлечься, начав думать о хорошем. Мысли, не желая подчиняться разуму, будто малые дети разбегались в разных направлениях, и с каждой секундой ему все трудней становилось сосредоточиться.

«Папа и мама здесь работали. Они были учеными, изучали столько всего интересного».

Оливер представил их идущими по коридору в широких мантиях, со стопкой книг в руках; читающими увлекательную лекцию затаившим дыхание студентам; проводящими время в библиотеке за сенсационным исследованием. Он давно мечтал оказаться в университете. Переживая, что мало занимается и сильно отстал от школьной программы – ведь учеба в приюте по большей части являлась фикцией, – он старался восполнить пробелы, читал по ночам. Мающиеся от безделья соседи по комнате постоянно мешали, обзывали зубрилой и прятали учебники. В какой-то момент Оливер смирился, что ему не суждено нормально подготовиться к поступлению, и распрощался с мечтой. И тут он вначале попал на конкурс, а затем встретил миссис Болье, а после узнал про отца и мать.

«Как такое может быть? Как они могли оказаться плохими, да еще и причастными к гибели людей? Я всегда думал, что они хорошие и добрые».

Оливер не знал, что и думать. Родители всегда оставались для него замечательными, добрыми и самыми лучшими. И пусть они оставили его и Оливию одних, но ведь поступили так не по своей воле. Будь они живы, все было бы по-другому.

Но миссис Болье говорила совсем иное. «Оступились… Творили нехорошие вещи», – болью отдавались в голове слова ректора университета.

Папа и мама злые? Оливер с трудом представлял их такими.

«Я не верю!»

Он вдруг понял, что просто обязан попасть в университет, любым способом, хоть победив в соревновании, хоть выдержав вступительные экзамены. Но он должен. Из-за родителей. Которых хоть и не помнит, но многим им обязан. Лишь так он докажет в первую очередь самому себе, что достоин быть их сыном.

– Они не такие! – Оливия резко остановилась. – Что ты молчишь?

– Я… Я согласен с тобой. – Оливер с трудом оторвался от своих мыслей.

– Неужели? – Сестра, прищурившись, смотрела на него. – Ты по-собачьи заглядывал в рот этой Флориане, пока она поливала грязью папу и маму!

– Ничего она их не поливала.

– Ты ее еще и защищаешь?!

– Я ее не защищаю, – возразил Оливер. – Просто она, в отличие от нас, знала их.

– Ах так! – вспыхнула Оливия. – Я больше склонна доверять Макалистеру, чем этой сахарной тетке. – Она скривилась, будто проглотила что-то несвежее, и, подражая приторным интонациям миссис Болье, произнесла: – Из-за них погибло много людей. Они связались с подозрительными личностями, магией и колдовством.

– Магией? – Еще в кабинете слова Флорианы удивили Оливера, но он не успел над ними подумать. – И что имела в виду миссис Болье?

– Тьфу! Ты ей веришь?

– Такое разве возможно? – Оливер ответил вопросом на вопрос и озадаченно взглянул на сестру.

– И я о том же!

– Орозий как-то говорил, что люди не могут колдовать.

– Я же говорю: она врет.

– Зачем ей рассказывать небылицы? – наморщил лоб Оливер. – Она взрослый человек, ректор университета, министр, между прочим.

– А мне почем знать? – огрызнулась Оливия. – Она пообещала пристроить тебя, и ты уже готов ее защищать?

– Я не защищаю ее, – обиделся Оливер. – Обвинение столь абсурдно, что нужны доказательства. Орозий говорил, что люди не могут колдовать. По-настоящему, как волшебники, как тот же Орозий. Мы способны творить лишь простейшие заклинания, что-то вроде фокусов на ярмарке. Ну, может, что-то посложней. А миссис Болье утверждает, что родители связались с магией. Они что, могли колдовать?

– Ой, не знаю. Эта Болье та еще карга. Не стоит ее слова воспринимать серьезно. Тут вообще предвзято относятся к нашим папе и маме. Тот дед Фердинанд, библиотекарша… – Оливия медленно пошла по коридору. – Давай спросим у Макалистера, тем более он колдун.

Они спустились на второй этаж. На лестнице по-прежнему сидели студенты и читали толстые учебники. Оливер с завистью посмотрел на них.

«Это ведь так хорошо изучать что-то интересное, посвящать учебе все свободное время и больше ни о чем не думать».