Врата Небес - Антон Карелин Страница 28

— Принципы у меня есть, ваше высочество, — ответил Нож, почему-то улыбаясь, — только их совсем немного, и направлены они в основном на меня самого.

— Отлично. И каковы же они?

— Вы же знаете, ваше высочество, какие, вы же и так прекрасно знаете.

— Да, — кивнула она, отворачиваясь от него и с усталостью всматриваясь в подвижные языки огня, — твои принципы я теперь очень даже прекрасно знаю, — и замолчала, неподвижная, словно дитя светоносного ангела, раздумывая о чем-то своем.

Наступила тишина. Нож, слух которого, очень развитый, был еще более усилен многолетней привычкой практики внимания, отчетливо различал каждый из выкриков, которыми собравшаяся перед террасой огромная, многотысячная толпа подбадривала одного из четверых бойцов, привезенных с запада, востока, юга и севера специально к празднику. Бились, кажется, пернатый зверь Крилл откуда-то с островов Безымянного архипелага; воинственно и яростно скрипящий птенец Птицы Рок; Нага, в которой змеиного было, наверное, больше, чем человеческого, и обычный ледяной гигант, чья точная медленная поступь сотрясала арену, ради праздника возведенную в самом центре площади.

Народ уже веселился вовсю; это был один из нечастых в любом году случаев, когда столичные жители, от ремесленников до купцов, и приезжие всех рангов и мастей, гвардейцы, аристократы, политики, военные, почетные граждане, ученики и ученые, маги и жрецы — все сошлись в одно взволнованное живое море, которое веселилось и, радуясь празднику, ожидало его основной части.

Принцесса продолжала молчать, отрешенно разглядывая угасающий огонь и черно-алые россыпи тлеющих углей. Нож рассматривал свои пальцы.

— Ваше высочество, — сказал он, немного помолчав.

— Что?

— Тогда, с лезвием у вашей шеи… Я бы не смог.

— Я знаю. Но в следующий раз — сможешь.

— Вы доверяете мне, ваше высочество? Я действительно стал самым приближенным к вам слугой?

— Да, — кивнула принцесса. — Конечно, да. Я же говорила тебе.

— Я подвел вас. Я не привел к вам ни Вельха, ни Ферэлли.

— Ты нашел их… Потом расскажешь как, — главное, что ты их нашел. И был свидетелем того, как Даниэль ломал эту свою кость…

Она внезапно усмехнулась.

— Надо же, мой Даниэль, как я недооценила тебя. — Принцесса потянулась и улыбнулась мечтательно и светло. — Мой Даниэль, ты разъярился, чего я от тебя никак не ожидала. Ты не разревелся, не превратился во всхлипывающую размазню, которая более подходила твоему прежнему характеру, а наоборот, впервые проявил себя как мужчина. Ты уничтожил все центральные улицы, примыкающие ко Дворцу, кроме тех, которые были защищены от любых стихий, включая бешенство огня. Полтора десятка ни в чем не повинных людей погибло в огне, да и то лишь по счастливой случайности.

Ты заставил встрепенуться весь Конклав, и только отец не участвовал в этом светопреставлении, понимая, что справятся и без него… но тем самым укрепляя неверие толпы; и эта толпа, напуганная, провонявшая дымом и усыпанная гарью, кое-где неплохо обожженная, затоптанная сама собой, ужатая в давке, теперь, когда все кончено, стоит под окнами Дворца и умоляет меня не обращать внимания на досадный инцидент и продолжать праздник! — Она всплеснула руками, совсем как задорная девчонка, празднующая сдачу школьного экзамена. — О Боги, как все хорошо получилось! Ты понимаешь, Нож, все вышло даже лучше, чем я могла ожидать!.. — Она рассмеялась смехом счастливой свободной птицы.

— Потому что он остался в живых? — безлико, с неявной мрачной усмешкой, спросил Нож.

Катарина медленно, лукаво и чувственно улыбнулась:

— Потому что я убила его мать и уничтожила его семью. А он не атаковал… потому что все еще любит меня. И потому что я знаю — это еще не один раз поможет мне.

Нож кивнул, помолчал и спросил уже другое:

— Вы до сих пор не рассказали мне и десятой части ваших планов. Почему?

— Потому что у нас было мало времени, — удивленно ответила она. — И ты ни разу не спросил.

— Спрашиваю.

Катарина легко пожала плечами, и Ножу показалось, что, если б не это роскошное платье, она свернулась бы в кресле, как дитя или котенок, поджимая ноги под себя.

— Вся проблема в людях, — сказала она, спокойно улыбнувшись. — Есть несколько людей, которые слишком много узнали за прошедшие пять лет и теперь, представь себе, могут мне помешать. Если, конечно, пойдут навстречу любезному Краэнну дель Грасси. Но это так, мелочь: до вывертов его воспаленного сознания мне нет никакого дела, это лишь последняя дань игре, которую мы ведем с ним вот уже пять лет…

Истинными целями сидящей перед тобой твари являются последовательно: вполне законное превращение в императрицу, затем захват власти во всей Империи и, наконец, начало нового века в существовании как государств, так и рас. Я собираюсь основательно перетряхнуть Империю и весь континент. Меня раздражает застой. И еще я хочу непререкаемой, неоспоримой и бесконечной власти.

Нож, лицо которого неуловимо изменилось при этих словах, неожиданно открыто улыбнулся.

— Интересно, — только и сказал он.

— Что тебе интересно?

— Вы не боитесь Богов, ваше высочество?

— Я призову их себе на помощь. Милосердная Элис разве может не откликнуться на возможность стать высокой Покровительницей новой Империи? Иметь по храму в каждой крепости или городе, в каждом форте или поселке? А суровый Радан? Разве ему не понравится, когда в заветы справедливости и чести, которые, между прочим, создавались два с половиной века назад практически с его слов, станут знаменами новой Империи для всех и навсегда?

— Как же Брадалл, Алмар? Как же Темный Владыка и Жестокий Тармаамрат? Как же Прекрасная Ардат? — негромко спросил Нож.

— Договоримся и с ними, — равнодушно ответила принцесса. — Империя будет большой. И по крайней мере хотя бы первое время мне не будет скучно.

Нож замолчал, и молчал, неподвижно восседая в своей испещренной бликами темноте. Он молчал до той поры, пока створки не распахнулись, и ему не пришлось шагнуть у принцессы за спиной, неслышно и незримо, в серебристый свет террасы, подле которой ее высочество дикими криками счастья приветствовал наконец-то дождавшийся народ.

Серебро окутало ее непередаваемо-нежным сиянием, в котором та самая пыльца начала переливаться, танцевать в лучах света вокруг Катарины, и сиять.

Она медленно шла вперед, непередаваемо прекрасная, застенчивая и взволнованная, и все сто семьдесят тысяч собравшихся здесь существ молчали, не в силах отвести от инфанты взгляд.

А затем загрохотала музыка, разинули пасти иллюзорные Драконы, расцвели невиданные цветы, земля и небо раскрасились в невообразимые праздничные цвета.

Торжество совершеннолетия наследной принцессы началось.