Странный приятель. Сокровища Империи - Егор Чекрыгин Страница 28

Год его на своем «Морском гусе» держал. От третьего помощника до капитана корабля довел, заставив все экзамены сдавать, будто мичмана сопливого. Все на какие-то «серьезные дела» намекал, которые потом делать будут. И на тебе — словно в отхожее место башкой окунули.

Нет, он, Маб, никогда особо-то паинькой не был. А уж по части контрабанды ему вообще равных мало было. От тооредаанских берегов и до островов Фесткия таможенники скрипели зубами, заслышав его имя. Но вот к пиратам у Маба душа точно не лежала. А вернее, ненавидел он их лютой ненавистью.

Сколько раз убегал от этих тварей, скрывая от самого себя предательскую дрожь и слабость во всем теле. Четырежды едва отбился. А однажды — не смог. Раненый, в вонючем трюме больше месяца на цепи сидел, выбирая между смертью и рабской жизнью, и кабы не невиданная удача в лице тогда еще молоденького капитана оу Ниидшаа, взявшего тех пиратов на абордаж, не было бы сейчас никакого капитана оу Маба.

И вот — предложение помочь «организовать» очередное пиратское гнездо… И вроде ведь все разумно, все-то ему разъяснили, все-то по полочкам разложили. А вот не лежала у него к этому душа, хоть ты тресни!

— Дык волков-то возле дома прикармливать зачем? — наконец оформил он свои сомнения в более-менее удобоваримую форму.

— Ну во-первых, слышали ли вы такое выражение: «Если не можешь запретить, надо возглавить»? А во-вторых, почему после того как адмирал оу Ниидшаа в последний раз разнес тут все в щепки, Тооредаан не включил эти острова в свои владения? — спросил оу Готор.

— Дык… Ясное дело, — ответил на это оу Маб. — Кредонцы бы такое не стерпели и на нас бы войной пошли. А нам тогда этого не надо было. Да ведь тока и теперь, — немного прикинув современный расклад политических сил, добавил он, — они этого дела так не оставят. Приплывут большим флотом и разгромят тут все!

— Вот и чудненько! — довольно кивнул оу Готор. — Это отвлечет их от целей на побережье Тооредаана. Да к тому же на нашей стороне будут и местные воевать. Адмирал рассказывал, как непросто ему в прошлый раз пришлось, а мы тут с собой еще кое-что прихватили…

— Хм… Вы еще с этими местными сперва договоритесь, — усмехнулся оу Маб. — У них небось еще после прошлой порки задницы вовсю ноют.

— Теперь я понимаю, почему эту гавань зовут Улиткой, — задумчиво сказал Ренки. — Будто и впрямь в ее раковину забираемся…

— А ты посмотри еще на эти скалы! — довольно лыбясь, ответил Готор. — Кажется, тут и пушек не надо. Можно просто бросать с них камни на палубы кораблей.

Да, бухта главного острова архипелага действительно чем-то напоминала панцирь улитки, и, чтобы войти в нее, приходилось делать почти полный полукруг по своеобразному коридору из скал и рифов. А в довершение почти у самого входа в бухту стояли две высоченные скалы, настолько сужающие проход, что и правда казалось, будто можно перекинуть камень с одной вершины на другую.

И пусть это была лишь иллюзия — даже пуля из длинноствольного егерского мушкета едва ли перелетела бы с первой скалы на вторую, — приводить сюда целый флот под огнем противника было бы смертельно опасной затеей.

Но сейчас форты, некогда прикрывавшие этот коридор, были взорваны, а пушки забрали себе победители. Так что пожелай кто-то из литругцев помешать трем кораблям под странными флагами, им и правда пришлось бы бросать камни.

Но таковых безумцев не нашлось, и суда вошли в довольно просторную, а главное — хорошо закрытую от ураганов и штормов гавань и бросили якоря в нескольких сотнях саженей от берега.

— Глубины позволяют подойти ближе, — пояснил свои действия оу Маб, бывший неформальным адмиралом эскадры. — Но я этим ребятам не слишком-то доверяю. Так что лучше держать между ними и нами дистанцию, и желательно — хорошо простреливаемую. Вон они как на берег-то высыпали. Облизываются небось, сволочи, на такую-то добычу… Может, порты открыть, показать, что у нас клыков поболее, чем у них, будет?

— Не стоит, — успокаивающе положив ладонь на руку не на шутку разволновавшегося капитана, ответил оу Готор. — Лучше велите спустить ялик.

— Может, лучше две шлюпки? Тут до берега недалеко, можно четыре дюжины матросов с мушкетами переправить.

— Нет, спасибо. Пойдем мы шестеро, ну и гребцы в лодке. В конце-то концов они ведь не полные безумцы и понимают, что сотворят с поселком ваши пушки, если с нами что-нибудь случится.

Да, Ренки совсем не так представлял себе пиратов. Никаких тебе ярких живописных лохмотьев и блестящего оружия. Никаких свирепых взглядов и этакой бравады в глазах. Скорее даже наоборот — простые фааркоонские рыбаки на фоне этих тощих оборвышей смотрелись бы настоящими щеголями и задирами. Из оружия — обычные матросские ножи на поясах, а взгляды хоть и исподлобья, но не свирепые, а скорее настороженные и даже слегка испуганные.

— Приветствую вас… э-э-э… милейшие, — с видом настоящего гранда (Ренки почему-то думал, что он будет изображать каторжника) обратился к ним оу Готор. — Чудесный сегодня денек! Не находите?

Ответом ему было молчание. Литругцы переглядывались между собой, словно бы выбирая вожака для переговоров.

— Вам виднее, сударь, — принял наконец на себя эти полномочия один из толпы, седой, но еще довольно крепкий мужчина. — Уж простите, но не признали ваших флагов…

— Ну как же… — даже как будто растерялся оу Готор. — Вон то, черное, с головой красного вепря — это древний стяг рода оу Дарээка. Точнее, военного вождя берега оу Дарээка, владетеля Северного Фааркоона. А бело-сине-красный стяг — это мой, оу Готора, военного вождя берега, владетеля Южного Фааркоона.

— Большая, должно быть, земля этот Фааркоон, — подпустив в голос немного иронии, ответил седой. — Коли целых два его владетеля стоят рядом и до сих пор не передрались! Даже странно, что раньше про него ничего не слышал… Издалека ли будете, благородные оу?

— Да нет, милейший. Отсюда на запад и еще верст четыреста на север. Королевство Тооредаан. Надеюсь, слышали про такое?

По толпе пронесся ропот, а лицо седого перекосила отчасти злобная, отчасти печальная улыбка. Однако когда он заговорил, его голос звучал довольно спокойно:

— Имели такое удовольствие. И что на сей раз понадобилось тооредаанцам на нашем острове?

— Милейш… Сударь, — поправился оу Готор. — По вашему разговору я понимаю, что говорю не с простым рыбаком, и потому буду обращаться к вам так. И коли вы хотите соответствовать данному обращению, надеюсь, вам хватит любезности назвать свое имя?

— Дгай. Капитан Дгай. Или, если хотите, бывший капитан Дгай, чья нога уже больше десяти лет не топтала палубы, потому что предыдущие гости из Тооредаана сожгли его корабль.

— Ну поскольку я сильно сомневаюсь, что это была рыболовная шхуна или купеческий корабль, извиняться за это я не стану. Однако, сударь, полагаю, наш дальнейший разговор будет лучше вести под какой-нибудь крышей и за бутылочкой вина. Осень — а солнышко-то печет немилосердно!