Вечность сумерек, вечность скитаний - Сергей Станиславович Юрьев Страница 28

– Я хочу побыть один, – ответил он, стараясь, чтобы слова не прозвучали слишком резко.

– Ну, побудь. – Лунна не стала возражать. – Только я рядом посижу.

– Сиди. – Против этого Трелли ничего не имел – лишь бы не лезла с разговорами.

То, о чём умолчал Тоббо, можно было попытаться выспросить у духов, но эти бестелесные твари могли с самым серьёзным видом нести несусветную чушь, и со звонким хохотом говорить о серьёзнейших, действительно полезных вещах. Чтобы видеть и слышать духов, отличать звучащую в их устах правду ото лжи, нужно самому стать духом, оставив неподвижному телу лишь одну заботу – не забывать изредка вдыхать густой влажный прохладный воздух. То, что вначале было столь мучительно, на деле оказалось не так уж и трудно – не нужно было ломиться в призрачный мир, нужно было лишь впустить его в себя. Если б было возможно, освободившись от тела, облететь все долины, леса, горные склоны, заселённые людьми, проникнуть в тайные места каменных замков, то, прежде чем отправиться в путь, нетрудно было бы сначала узнать, где спрятано то, что следует искать… Но призрачный мир и мир людей почти не соприкасаются – разве что, в том месте, где остаётся тело, лишённое способности мыслить, видеть, слышать, двигаться. Впрочем, странные существа, населяющие бесплотное пространство, многое знают о мире людей и альвов, зверей и птиц, деревьев и трав. Откуда? Например, Тоббо, однажды вернувшись из бестелесного странствия, сообщил, что Сид каким-то чудом избежал смерти, но в этом нет никакой опасности для альвов – там, где он сейчас, и так знают всё, что он может сказать. Однажды, когда Трелли сам продирался сквозь дебри бесплотного леса одуванчиков, из зарослей высунулась сонная морда какого-то призрачного существа, похожего на огромную взлохмаченную дикую кошку, и, прежде чем растаять, неведомая зверушка, сдерживая зевок, заявила: "Трелли, Трелли… Сначала будет тяжело, а потом – ещё труднее…". Призрачная кошка откуда-то знала его имя и посмела рассуждать о том, что его ждёт…

– Трелли, ты чего?! – Обеспокоенная Лунна хватает его за руку, но уже поздно – опустевшее тело будет терпеливо ждать своего хозяина, а сам Трелли уже мчится над зелёными холмами, окружённый хороводом блуждающих огней.

Здесь нет расстояний и времени, прошлого и будущего, страха и боли… Здесь нет ничего такого, что однажды сумел преодолеть. Тогда, в первый раз, был страх, что он не сможет вернуться, и окружающее пространство казалось вязким и тёмным… Теперь же всё было наоборот: там, куда он должен был вернуться, его угнетала невозможность оторваться от земли, необходимость принимать пищу, теснота собственного тела… Почему бы всем оставшимся альвам не переселиться сюда, где нет ни жизни, ни смерти, ни радостей, ни скорбей – потому что всё это позади…

Блуждающие огни вдруг превратились в сверкающих золотом зай-грифонов, рассыпающих холодные искры при каждом взмахе маленьких крылышек, а над дальними холмами взошло личико Лунны.

– Трелли, ты чего?! – повторила настырная девчонка свой вопрос. – Что с тобой, Трелли? Мне страшно.

– А ты как сюда попала? – удивился Трелли – её старик Тоббо ничему такому не учил, он вообще держал призрачный мир в тайне ото всех, кроме Трелли, видимо, опасаясь, что альвы, не дождавшись своего срока, переселятся туда, где нет расстояний и времени, прошлого и будущего, страха и боли…

– Мне страшно стало, – ответила Лунна. Теперь она летела рядом, а ожившие зай-грифоны сцепились в браслет на её запястье. – Ты сидел там и не моргал, по-моему, и не дышал почти…

Понятно… Наверное, тот браслет, найденный ею на болоте, был не просто украшением, в нём таилась своя магия, неведомая сила, способная преодолевать грань между мирами. Подобные находки были не такой уж большой редкостью, но все вещицы, которые альвы находили раньше, и оружие, и украшения, вождь Китт хранил в своей землянке, а этих зай-грифонов почему-то решил оставить Лунне… Тоббо, помнится, был недоволен, но и перечить вождю тоже не стал.

– Сейчас и ты не моргаешь, – со вздохом заметил Трелли. – Давай-ка назад вернёмся.

– Назад?! А мне и здесь нравится. Смотри! – Она указала на висящий в искрящемся воздухе белокаменный дворец, увенчанный несколькими высокими шпилями. – Давай сперва посмотрим, что там.

Трелли схватил её за руку, а свободной ладонью прикрыл глаза, чтобы не видеть зелёных холмов, белокаменных кружев дворца. На самом деле ладонь была почти прозрачна, но само движение означало действие – отгородиться от здешних чудес означало покинуть их. Лунна не знала, не могла знать, что угодить сюда, не имея сил на возвращение, означало умереть в своём мире. Чем дольше задерживаешься среди несравненных красот, ощущая лишь лёгкость и свободу, тем меньше шансов вернуться. А здесь тоже выживают не все – слабые растворяются в этом дивном краю без остатка. Умереть при жизни – значит, умереть навсегда. Так говорил Тоббо. Не совсем понятно, но лучше просто поверить, что так оно и есть… Вот только удастся ли вытащить отсюда Лунну, если она этого не хочет?

Лишь почувствовав, что его окружили звуки и запахи, Трелли решился открыть глаза. И деревья с начинающими набухать почками, и мелкая зелёная трава, едва пробившаяся сквозь толщу прошлогодней листвы – всё было на месте, всё, кроме сугроба, который успел расплавиться под полуденным солнцем. Несколько мгновений, проведённых вне этого мира, продолжались здесь почти половину дня.

– Лунна…

– Что? – Казалось, что она ещё не успела осознать, что полёт к белокаменному дворцу, висящему над зелёными холмами, уже кончился.

– Отдай мне браслет.

– Это я нашла! – Теперь Лунна готова была обидеться. – Мне вождь сказал, что это моё.

– Вождь сам толком не знает, что это такое, – спокойно сказал Трелли. – Не хочешь мне отдавать – отдай Тоббо или самому Китту. Только не носи его на руке – занесёт куда-нибудь, и обратно не вернёшься.

– Нетушки! – Она вдруг снова превратилась в маленького капризного ребёнка, который ни за что не желает расстаться с любимой игрушкой.

– Ладно… – Не отнимать же, в самом деле… Может быть, станет старше – сама всё поймёт…

По тропе, выложенной мелкими камушками, медленно шёл Тоббо, за ним показалась сгорбленная фигура Энны, самой старшей из женщин племени, а следом двигались вождь Китт. Они шли медленно, и почему-то все, кроме Тоббо, старались не смотреть на Трелли.

Вот и всё… Значит, прямо сегодня и придётся отправиться в путь. Наверное, к миру людей будет труднее привыкнуть, чем к призрачному миру – люди жестоки и коварны, люди угрюмы и насмешливы, их жизнь коротка, и они не слишком ей дорожат. Одни люди подчинили себе других, и они ненавидят даже друг друга… Вот и всё – остаётся найти двенадцать обрывков родины далёких предков, даже не зная, уцелели ли они, эти обрывки… Но последним уцелевшим альвам не выжить без надежды.

– Ты готов, Трелли? – спросил учитель. Мог бы и не спрашивать… Если речь идёт о предназначение, следует быть готовым всегда – сам же говорил, сам же учил, сам же повторял сотни раз…