Бард - Евгений Стерх Страница 28

По пути нам попалось как минимум три вывески «Стол и ночлег», но мы решились заехать в такое заведение лишь кварталов за пять от места стычки мага с простолюдинами. Но даже и здесь хозяин недовольно скривился, завидев нашу компанию, и заломил за ночь постоя вдвое более высокую цену, чем обычно. На мой вопрос, почему так дорого, хозяин, отведя глаза, пробормотал что-то о наплыве посетителей.

– А ваших зверюг куда я дену? – резко переходя в наступление, спросил хозяин. – Вы же мне всю конюшню займете!

– Да ладно, хозяин, не надо волноваться! – примирительно поднял я руку. – Просто спросил.

Мы заняли комнату на втором этаже гостиницы, заказали хозяину обед для измотанного мага, за который трактирщик снова заломил неимоверную цену. Риголан остался в комнате с магом, а мы с Бобом отправились на рынок, пополнять запасы провизии.

На территории городка рынок выглядел совсем не так, как за его стенами. Это было огороженное и аккуратно распланированное пространство с ровными рядами каменных прилавков, покрытых одинаковыми полосатыми навесами. У входа стояли солдаты, патруль прохаживался по рядам, торговцы были одеты в чистые одежды, а какой-то чиновник внимательно осматривал прилавки, задавал вопросы торговцам и что-то записывал в тетрадь. Насколько я понимал, в городке мы имели возможность лицезреть будущее идеальной империи барона Аштона, которую он теперь активно сколачивал. Что ж, мне это будущее показалось не таким уж и ужасным.

Но несмотря на порядок и надзор стражи, и на этом рынке попадались сомнительного вида личности, одна из которых попыталась срезать у Боба кошелек. Молотобоец, не останавливаясь, двинул карманника кулаком в зубы с такой силой, что тот буквально сделал сальто на месте и, упав на мостовую, остался лежать неподвижно. Патруль за два ряда от нас взбодрился и загремел доспехами, но тут воришка застонал и попытался сесть, держась за голову. Патруль сразу потерял к нему всякий интерес, опять расслабился и вальяжно двинулся дальше по рядам. А Боб даже не задержался, двигаясь вдоль прилавков и высматривая подходящий кусок солонины. По-моему, Бобу нравилось торговаться, и вообще на базаре он чувствовал себя вполне комфортно, чего не скажешь обо мне.

– Подумать только! – улыбнувшись, сказал я. – Ты, возможно, только что заехал в зубы будущему казначею академии бардов!

Боб остановился и секунду смотрел на меня озадаченно, а затем заулыбался.

– Слушай, а магистр Тибо, что, на самом деле был карманником? – вдруг, оживившись, с неподдельным интересом спросил Боб.

Я пожал плечами:

– Откуда же я знаю? Если и был, то это было давно, когда меня еще на свете не было. Но ты особенно не удивляйся – бардами не рождаются. Я вот, например, родился в обычной крестьянской семье. Нас было семеро у родителей, и когда зашедший в деревню бард предложил отцу взять меня с собой, вроде как в подмастерья, тот с радостью согласился – одним ртом меньше.

Боб покачал головой:

– Да, натерпелся ты, видать…

– Нет, – улыбнулся я, – не натерпелся. Старина Григор – тот самый бард, да примут Молодые Боги его душу и обласкают ее, первым делом научил меня двум вещам. «Никогда не жалуйся на судьбу, – говорил он, – как бы ни было тебе худо, всегда найдутся те, кому еще хуже. И никогда не унывай – возможно, тот момент, который кажется тебе самым худшим в твоей жизни, сделает тебя впоследствии счастливым. Радуйся тому, что ты жив, что ты видишь мир и можешь его осознавать». Так что я никогда особенно не страдал; а когда становилось действительно туго, старина Григор брал мандолину и запевал какую-нибудь забавную песенку.

– А-а, – протянул Боб, – вот откуда ты их столько знаешь!

– Да, – кивнул я. – Старина Григор говорил, что петь тоскливые баллады, которыми промышляют менестрели у богатых лордов, это ерунда, халтура. Высший класс – спеть на крестьянской свадьбе, да так, чтобы вся деревня плясала, себя не помня. Мы десять лет шлялись с ним по всем Северным графствам, от Сорезма до Порт-Хлоста. Но Григор был уже стар, и когда почувствовал, что осталось ему недолго, привел меня в академию. Только тогда я и узнал, что он – один из магистров гильдии бардов. Как таких называют, бродячий магистр. Он договорился с верховным магистром академии Арилагом, что меня возьмут на обучение, и прожил всего три дня после того, как я стал учеником. Он простудился в дороге и весь последний месяц был плох… – Я помолчал немного и добавил: – Самая большая потеря в моей жизни. После этого уже ничего не страшно.

Боб открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я перебил его:

– Ну, ты солонину выбрал?

Боб кивнул и обернулся к торговцу, чтобы поторговаться. Минут через пять, после азартных препирательств, которые, по-моему, доставили удовольствие обоим – и Бобу, и торговцу, – он расплатился, взял кусок солонины и сунул его в мешок.

– Слушай, так этот твой Григор, он был магистр, как Тибо? – снова вернувшись к нашему разговору, спросил Боб.

– Нет, ты не понял, – покачал головой я. – Тибо – магистр академии, а Григор был магистром гильдии. Разница примерно как между сельским старостой и министром бароната. – Боб присвистнул. – Честно говоря, не очень понимаю, зачем он отдал меня в академию. Единственное, чему я там научился, – это фехтованию и езде на ящерах. Григор оружие не любил, хотя и носил с собой короткий кинжал, потом купил такой же мне и показал пару финтов. Он же учил меня грамоте, игре на мандолине и на скрипке, разучивал со мной песни, тренировал память – заставлял заучивать наизусть целые трактаты. Ничего нового в этом отношении в академии я не узнал. А что касается магии бардов, так наставник Хуго, который нам ее преподает, вообще, по-моему, ни черта в ней не смыслит. То, чему он учит учеников последнего курса, Григор показал мне еще в первый год наших скитаний.

– Да ты что?! – искренне изумился Боб. Я даже улыбнулся – так меня веселила его наивная непосредственность. Глаза Боба загорелись, и он, пригнувшись ко мне, вполголоса попросил: – Слушай, а покажи чего-нибудь, а?

– Чего-нибудь вроде огней святого Эльма? – улыбаясь, спросил я, и Боб с готовностью кивнул. Я покачал головой: – Нет, Боб, дружище, магия бардов – это совсем не то, что боевая магия. Может быть, даже это и не магия вовсе. Некоторым штукам я и тебя могу научить.

– Да ты что?! – в восхищении прошептал Боб, округлив глаза от восторга. – А ну-ка, научи!

– Ну… – протянул я, оглядываясь по сторонам, – ну, например, какие девушки тебе нравятся?

– Ну, какие… – смутился Боб, – ну, такие, знаешь… – И Боб начал своими огромными ручищами изображать, какие девушки ему нравятся. Выходило что-то среднее между примитивной фигурой Великой Матери восточных орков и коровенкой средних размеров.

– Ну а худышки, стройненькие, с тонкими чертами лица, как тебе? – спросил я, не спеша перетаскивая мандолину из-за спины на грудь.

– Не-е! – Боб даже скривился с отвращением. – Не, ты что?! Да там даже смотреть не на что, не то чтобы взяться за нее!