Яртур - Сергей Шведов Страница 28

Ермень поклонился князю и покинул его покои. Волох сжал кулаки: князя Себерии и Биармии переполняли ярость и страх. Двадцать лет назад он въехал в Бранибор победителем, уверенный в своей силе и удаче. Тогда ему казалось, что боги на его стороне. Да, собственно, могло ли быть иначе. Он одолел своего отца, могущественного рахмана Коломана, и будущее казалось ему безоблачным. Трудности начались потом. Ибо далеко не всем его победа пришлась по душе. Двадцать лет он успешно разоблачал происки недоброжелателей, подавлял мятежи внутри своих земель и крушил внешних врагов, нагоняя ужас на соседние племена. Казалось, еще чуть-чуть – и он станет самым могущественным князем Великой Скифии, возможно, даже каганом, но все рухнуло в один миг. И виной тому два человека – один из них его породил, а другого породил он сам, обманом принудив женщину к соитию. И не в этом ли обмане корень всех его нынешних бед? Баян и Ермень уверили его, что связь Волоха с Ладой угодна богам, и он им поверил. Наверное, напрасно. А ведь рахман Коломан предостерегал когда-то сына, что верить нельзя никому, даже самым близким людям. Но Волох не прислушался к совету отца, впрочем, далеко не в первый раз. Да и сам Коломан оказался столь же беспечен и не разглядел лютого врага в собственной жене. Княгиня Турица оказалась умнее и коварнее, чем это мнилось высокомерному рахману. Как глупо устроена жизнь – приходится бежать от сына и спорить о власти с отцом. Но, видимо, у князя не может быть иной судьбы.

Князю Волоху не раз прежде доводилось бывать в Асгарде, но неизменно при взгляде на этот величественный замок, расположенный на горе, его охватывал почти священный трепет. Сын рахмана Коломана повидал на своем веку немало грандиозных крепостей, но Асгард выделялся и в этом ряду. Сравнить его было не с чем, разве что с Железным замком, построенным в Рипейских горах при помощи Вия. Что касается Асгарда, то в его создании поучаствовал сам Перун. Так, во всяком случае, говорили волхвы, и никто из простых смертных не спешил их опровергать. И еще говорили, что в этом величественном сооружении заключена огромная магическая сила, освобождение которой способно до неузнаваемости изменить весь мир. Волох еще раз окинул взглядом стены, утопающие в облаках, и покачал головой. Князю Родегасту явно повезло с родовым гнездом. Чтобы сковырнуть в пропасть такую махину, требовалась воистину божественная мощь.

У подножия горы, на которой возвышался замок, раскинулся цветущий город, столица асов Расена. Расена тоже была окружена стеной и представляла собой крепкий орешек. Впрочем, столица за свою многовековую историю не раз подвергалась разорению во время набегов ближних и дальних племен, зато Асгард всегда оставался неприступным и непоколебимым. От стен Расены к замку Асгард вела довольно узкая дорога, по которой могли проехать в ряд только четыре всадника. Дорога шла над пропастью, падение в которую означало верную смерть. Даже для желанных гостей подъем к Асгарду был труден, что же говорить о гостях нежеланных и незваных, которых привечали со стен сулицами и стрелами. А навстречу невежам, осквернившим своим присутствием святое для всех асов место, катились сверху огромные камни, способные раздавить в лепешку любого, кто осмелится встать на их пути.

К счастью, князю Волоху и себерским боярам, его сопровождавшим, подобные неприятности не грозили. Они ехали в гости если не к другу, то, во всяком случае, к союзнику, который уже успел устами своих ближников выразить князю Волоху искреннее сочувствие по поводу бед, обрушившихся на его голову. Рать князя Себерии и Биармии числом в десять тысяч воинов была размещена в окружающих столицу асов деревеньках и городках. В Расену впустили только самого князя, его мать княгиню Турицу, ближних бояр с женами и чадами, а также мечников, составлявших личную охрану Волоха. Удивляться такой осторожности асов не приходилось. Надо быть уж совсем законченным глупцом, чтобы открывать ворота города перед чужой ратью, даже если ее вожди клянутся тебе в любви и вечной дружбе.

В Асгарде князя Волоха ждали. Сам князь Родегаст вышел его встречать в окружении бояр и витязей. Защитники замка, выстроившиеся на стенах, приветствовали гостей громкими криками и ударами обнаженных мечей о щиты. Беры спешились посреди двора, их коней в мгновение ока расхватали холопы, и ничто уже не могло помешать двум князьям заключить друг друга в объятия. Князь Родегаст был далеко еще не старым человеком, высокого роста, с худым надменным лицом. В отличие от Волоха, облаченного в колонтарь, князь Асгарда оделся в кафтан алого цвета, расшитый золотой нитью. Гостя он встречал с непокрытой головой, выказывая ему тем самым и уважение, и доверие.

Ближние бояре Родегаста расступились, открывая путь князьям в Срединную башню, которая служила одновременно и жильем владельцам, и последним оплотом обороны замка. Хозяева и гости проследовали в парадный зал, если и поражавший взгляд, то только своими размерами, а уж никак не роскошью. Стены зала были украшены оружием, преимущественно дедовских времен. Асы, славившиеся своей воинственностью, роскошь презирали или делали вид, что презирают, отдавая предпочтение стали перед золотом. Стол, к которому пригласили гостей, был накрыт с присущей асам простотой, но чаши и блюда на столе стояли все-таки серебряные, а не глиняные. Волох, следуя древним обычаям, поднял кубок в честь хозяев замка и их божественных щуров. Ибо предком князя Родегаста числился не кто иной, как сам Перун, бог грозы и воинской удачи. Конечно, скептики могли позволить себе ухмылки по этому поводу, но только не в стенах замка Асгард и не на виду у воинственных витязей. В свою очередь князь Родегаст провозгласил славу князю Волоху, его боярам, всем берам и турам и их покровителю богу Велесу. Обмен приветствиями состоялся, и можно было переходить к серьезному разговору, ради которого беры проделали долгий путь.

– Слышал я о твоей печали, князь Волох, – сказал Родегаст, покачивая седеющей головой. – Беспокойного сына родила княгиня Лада.

– Боюсь, что беда это не только моя, но и твоя, князь, ибо Яртур нацелился на Асгард, подталкиваемый в спину Слепым Бером.

– У рахмана Коломана, не в обиду тебе будет сказано, Волох, руки всегда были загребущие, но асы способны дать отпор любому наглецу, посягающему на их земли. А уж тем более беспутному мальчишке, возомнившему себя великим завоевателем.

– Не хотелось бы тебя огорчать, Родегаст, но под рукой Яртура уже сейчас почти сто тысяч отборных воинов, – вздохнул Волох. – За ним идут не только беры и туры, преданные Коломану, но и псиглавцы, и волкодлаки, и дусени, и друды. Я уж не говорю о вампирах и вурдалаках, которых бросит на твои земли Слепой Бер.

– Неужели сто тысяч! – ахнул асский боярин Влад, сидевший ошую от своего князя.

– Думаю, когда он подойдет к границам вашей земли, рать его вырастет вдвое за счет малых племен, всегда готовых пощипать более сильных. Был бы повод.

Родегаст нахмурился. Двухсоттысячная рать, даже если она наполовину состоит из разного сброда, это слишком много даже для асов. По прикидкам Волоха, Асгард мог выставить против Яртура кроме десяти тысяч витязей еще тысяч сорок—пятьдесят боярских мечников и ополченцев. Если к ним добавить дружинников князя Себерии, то и в этом случае объединенная рать не превысит семидесяти тысяч человек. Конечно, Асгард и Расену им удастся удержать, но другие города и веси асов подвергнутся такому разорению, от которого за пятьдесят лет не оправятся.