Клич Айсмарка - Стюарт Хилл Страница 28

Последняя повозка с грохотом миновала ворота. Фиррина проводила ее взглядом и пустила свою лошадь шагом следом за ней. Фростмаррис был погружен в зловещую тишину, исчезли даже обычные зимние запахи дыма и очагов. Улицы не пахли ничем, если не считать лошадиного навоза, кучки которого то и дело встречались принцессе.

За тысячелетнюю историю жителей выводили из столицы лишь однажды, но теперь, поскольку снег так и не замел дороги, иного выбора не оставалось. Фиррине пришлось признать, что, если имперцы прорвут оборону на юге, им не составит труда осадить Фростмаррис, а выдержать зимнюю осаду просто невозможно.

У арочного прохода, ведущего в туннель главных ворот, Фиррина натянула поводья и обернулась на королевский замок, возвышающийся над городом. На башне по-прежнему развевалось боевое знамя Айсмарка, на незапятнанной небесной синеве четко вырисовывался разъяренный белый медведь Севера.

— Я вернусь весной, — прошептала Фиррина, — и приведу армию, которая прогонит любых захватчиков, даже Сципиона Беллорума.

Она въехала в туннель и прищурилась, чтобы защитить глаза от ледяного ветра, продувающего его насквозь. Но туннель быстро закончился, и в глаза принцессе брызнули яркие лучи солнца — день выдался морозный и бодрящий, для путешествия лучше не придумаешь. Фиррину дожидался Оскан с отрядом из десяти всадников. Принцесса махнула солдатам рукой, чтобы те отправлялись вперед, а юноше, поймав его взгляд, молча велела держаться с ней рядом.

Оскан ехал на муле — смирной скотинке с длинными, как мечи, ушами, и мордой удивленного верблюда. Фиррина видела, что животное сильное и покладистое, но все равно досадовала: ей бы хотелось, чтобы один из ее ближайших советников ехал на нормальной лошади, а не на этом посмешище.

Впереди через равнину ползла темная змейка — это повозки, лошади и скот горожан медленно брели по Северной дороге.

— Нам нужно идти быстрее, если мы хотим укрыться в Гиполитании до первых снегов, — сказала принцесса.

— Маггиор Тот как раз отдает распоряжения на этот счет, — ответил Оскан. — Он приказал командиру всадников прибавить скорость и помечать дорогу, чтобы отстающие не заблудились.

Фиррина одобрительно кивнула и спросила:

— А где ты раздобыл это страшилище?

Оскан погладил мула по шее.

— Ее дал мне главный конюх. Дженни добрая и послушная, и сильная вдобавок, как два твоих коня.

Фиррина выпрямилась в седле своего жеребца и сверху вниз посмотрела на Ведьмина Сына, ехавшего на приземистом муле.

— Дженни?

— Да. А что, по-моему, ей это имя вполне подходит. Она знает, что наездник не очень, и проявляет снисхождение к моей неумелости.

— Да неужели? — спросила Фиррина голосом столь же холодным, как ветер. — А сможет твоя Дженни угнаться за моим конем?

С этими словами принцесса пришпорила своего скакуна и помчалась по городской дороге, а потом напрямик через поля. Оскану осталось только вцепиться в поводья, прижимаясь к шее Дженни, которая вдруг проявила неожиданную прыть. И они даже почти догнали могучего жеребца, Фиррину спасло от поражения лишь то, что она успела натянуть поводья, прежде чем мул поравнялся с ней. Оскан обнимал Дженни за шею и пытался отдышаться.

— Да, пожалуй, сможет, — признала Фиррина.

Оставшиеся утренние часы караван тащился по дороге чуть быстрее, чем прежде, потому что всадники объезжали его, подгоняя кучеров. Во главе колонны ехала Фиррина со своими советниками и командирами конных отрядов. Воздух наполняли плач детей, лай собак и ворчание горожан, но телеги продолжали ползти вперед. На самом деле люди еще очень здорово держались. Редрот всегда с гордостью говорил, что жители Фростмарриса в час нужды не дают волю слабости. Наверное, он был прав. Беженцы ни разу не подрались и почти совсем не препирались, и, хотя многие жаловались на судьбу, никто не отказал соседу в помощи.

Все шло относительно нормально. Но Фиррину все равно не покидала тревога. Как же ей удастся довести людей в Гиполитанскую марку, если дороги занесет снегом? Им повезло, что этого пока не случилось, но принцесса знала, что снегопад и бездорожье рано или поздно настигнут их. И что тогда? У нее в советниках старик, который больше знает о книгах, чем о реалиях войны, и мальчишка не намного старше ее самой. Опереться Фиррине было ровным счетом не на кого. Ей было всего четырнадцать, и она вовсе не чувствовала, что готова вести за собой даже небольшой отряд, не говоря уже о целом городе.