Улицы Севильи - Айгуль Иксанова Страница 28

— Да, очень похожа, — кивнула Анна и спросила: — А где же она, ваша дочь?

— Она погибла. Как и ее мать. Я был тогда молоденьким идиотом. Одиннадцать лет назад я встречался с очень красивой девушкой. Ее звали София. Она была бедной сиротой, но очень красивой и очень гордой. Она сообщила мне, что ждет ребенка, но я тогда был еще молод, и самонадеян, и глуп. Я не хотел этого ребенка, не хотел жениться. Это могло повредить моей карьере. Я предложил Софии денег, но она не взяла, потом родила девочку и принесла мне ее показать. Дочка мне понравилась, но, знаете ли, она не перевернула мою жизнь. Я уезжал на гастроли, только что подписал свой первый крупный контракт. То, что есть у меня сейчас, досталось тяжело, приходилось много работать и многим жертвовать. Слишком многим… Я снова предложил ей денег, она снова отказалась. Потом я узнал, что София и ее дочка погибли в автокатастрофе… Я не искал ее родственников, знал, что их нет, да и могил не искал. Но теперь я все чаще жалею о совершенном, все чаще думаю, что был бы счастлив, если бы моя дочь была жива. Возможно, она была бы такой, как ваша Антония, — задумчиво добавил он после небольшой паузы.

— Печально! — вздохнула Анна.

— Очень. Мы почти пришли, еще минуты две.

— Как же они погибли?

— Случилась страшная катастрофа. Может быть, вы помните? На границе с Австрией разбился пассажирский автобус. Погибло около тридцати человек, мало кто спасся.

И в этот момент Анна отчетливо ощутила, как кто-то невидимый, идущий рядом, крепко взял ее за рукав плаща и потянул вниз. И она поняла, что это была судьба, долгие годы идущая рядом с нею, и ее будто током ударило, как тогда, много лет назад, на концерте. Анна остановилась, подняла глаза и решительно взглянула в лицо Антонио.

— Это было в июне, возле города Мерано? — спросила она, уже не сомневаясь в его ответе.

Он кивнул.

— Как звали вашу девушку? Я имею в виду фамилию.

Антонио наморщил лоб, вспоминая.

— Альчини, — сказал он наконец, — София Альчини. Или что-то в этом роде.

И лицо Анны вдруг расплылось в счастливой улыбке.

— В чем дело? — спросил он, не понимая ее внезапной радости.

— Настоящее имя Антонии — Лучана Альчини. Судя по всему, она действительно ваша дочь.

— Не может быть! Таких совпадений не бывает! — Антонио не мог сдержать своего изумления.

— Ее мать погибла в катастрофе при Мерано. Ее фамилия Альчини. Она похожа на вас. Что еще нужно? Анализ ДНК? Пожалуйста. Давайте сделаем! Чтобы не было сомнений. Хоть завтра.

— Давайте! — согласился он и вдруг замолчал. — Только потом… А сначала сходим втроем в зоопарк? — предложил он неожиданно.

— Куда-куда? — Анна не поверила своим ушам.

— В зоопарк. Ну, или в кино, в ресторан, на аттракционы, куда там ходят с детьми?..

— Зачем? — удивилась она.

Антонио растерянно взглянул на нее.

— Пока у меня еще есть семья… Вдруг выяснится, что Антония — не моя дочь?

— Твоя. Я знаю. Только не вздумай отнять ее. Ты отказался от нее, у тебя нет никаких прав! Предупреждаю, я буду бороться!

— Успокойся, я не собираюсь ее отнимать! Я только хочу провести вместе выходные! А на следующие можем съездить втроем на море. У меня там домик, очень даже неплохой. Поедем?

— Почему бы нет? — улыбнулась Анна. — Не так часто тебя приглашает звезда эстрады, твоя первая любовь, да еще и отец твоей дочери!

— И то верно! — согласился Антонио, доставая из кармана телефон.

— Кому ты хочешь позвонить? — полюбопытствовала она.

— Хочу отменить репетицию! — улыбнулся он в ответ. — Первый раз в жизни. Моего продюсера хватит удар! Ну да Бог с ним! Пойдем куда-нибудь, выпьем за знакомство. Нам давно следовало бы сделать это.

Настя закрыла Книгу книг и тоже улыбнулась.

— Какая славная история! — сказала она с умилением.

— И что ты должна спросить? — поинтересовался Учитель.

— Могло ли получиться иначе? Что было бы, если бы Анна не стала обманывать дочь? Или если бы она взяла в приюте другого ребенка? Или если бы девочка не стала искать встречи с отцом? Все могло бы сложиться совсем по-другому. Могло? — спросила Настя.

— Могло. Теоретически. Цепочка из бесконечных «если», бесконечное ветвление условия, приводящее к разным результатам. А теперь слушай и запоминай главное. Теоретически на каждом этапе девушка могла уйти на другую тропинку, и каждый из нас имеет право выбора. Теоретически. На самом же деле ты идешь предначертанным тебе путем. Ты спрашиваешь: могла ли Анна взять другого ребенка? И я отвечаю: нет, не могла. Могла ли она не сказать дочери, кто ее отец? Нет, не могла. Почему? Потому что так было предрешено. Вот это и есть судьба. Цепочка, предназначенная каждому человеку, его путь, от которого он не может отклониться. Если ты захочешь принять неправильное решение, уйти со своей дороги — она будет закрыта. Ты просто столкнешься со стеной. И дверь, от которой у тебя нет ключа, будет наглухо заперта. А ты продолжишь свой путь в нужном направлении, потому что иначе быть не может…

— Почему?

— Просто потому, что событие, происходящее не с тем человеком или в ненужный срок, способно нарушить стройность окружающего мира, способно уничтожить гармонию, созданную веками.

— Но ведь это нечестно! — воскликнула Настя. — Это неправильно! Получается, что нам не дано никакого выбора! Значит, если какой-нибудь человек должен, например, совершить убийство, он не может отказаться от этого? От него ничего не зависит, так, что ли?

— Так, — спокойно подтвердил Учитель.

— Но ведь тогда получается, что не существует ни зла, ни добра, ни наказаний за плохие поступки, ни вознаграждений за хорошие! Получается, мы можем делать все, что захотим, оправдывая свои поступки судьбой!

— Не существует ни наказаний, ни вознаграждений в том виде, в каком ты представляешь их. Все, что происходит с нами в жизни, призвано ни наказывать, ни вознаграждать нас, а лишь учить, лишь указывать на наши ошибки, чтобы сделать нас лучше. Иногда это доказательство от противного, как в случае с убийством.

— Хорошо, — не могла не согласиться девочка. — Предположим, человеку положено совершить десять убийств, чтобы понять нечто важное. А если он совершит два и уже поймет, насколько его преступления отвратительны, значит, он должен совершить остальные десять? Просто потому, что так должно быть?

— Не волнуйся. Бог знает состояние каждой души, вряд ли Его возможно удивить. Никому не отпущено больше, чем того требуется. То же можно сказать и о страданиях. И о способностях. Если тебе суждено совершить что-либо, Бог дает тебе в долгий путь прекрасное снаряжение. У тебя есть все, что только может потребоваться человеку.