Рубин во мгле - Филип Пулман Страница 28

Прошло много времени, прежде чем Фредерик вернулся. С ним был и преподобный Николас, с огромным синяком под глазом.

– Вот это был бой! – закричал Гарланд. – Салли, ты должна была это видеть! Разъяренный Аякс и в подметки ему не годился. Опоздай я хоть на минуту…

– Он приехал как раз вовремя, – заметил священник. – Что с Мэтью?

– Спит. Но…

– А с Аделаидой все в порядке? – спросил Фредерик. – Я не мог ее там бросить. Она запугана до смерти.

– Она на кухне. Боже мой, ваш глаз, мистер Бедвелл! Скорее садитесь и дайте посмотреть… Вот это удар! Что там произошло?

Они пошли на кухню, где Аделаида с Тремблером заваривали чай. Тремблер налил всем по чашке, а священник меж тем рассказывал.

– Я заговаривал ей зубы, чтобы остальные спокойно ушли. Затем я позволил ей уложить меня обратно в кровать, стараясь притвориться, что брежу. Она вышла, чтобы найти Аделаиду, и я попытался было сбежать, но тут она прислала огромного парня, который и задержал меня.

– Сущее чудовище, – вставил Фредерик. – Но вы держались отлично. Я услышал шум еще на улице и пробился внутрь. Вот это была драка!

– Здоровенный малый, что и говорить. Но ни скорости, ни хитрости. На улице или на ринге уж я бы заставил его попотеть, но в комнате было мало свободного места, прижми он меня в углу – и все, живым бы я не выбрался.

– А что миссис Холланд? – спросила Салли. Фредерик и Бедвелл переглянулись.

– Вообще-то у нее был пистолет, – сказал Гарланд.

– Он ударил парня по голове отломившимся куском перил, и тот грохнулся наземь как подбитый бык, – кивнул священник на юношу. – И тут миссис Холланд вытащила свой пистолет. И пристрелила бы меня, не выбей этот молодой человек его ногой.

– Маленький с перламутровой рукояткой, – добавил Фредерик. – Она всегда носит с собой пистолет? – спросил он Аделаиду.

– Не знаю, – прошептала девочка.

– Так или иначе, она сказала… – Он остановился и посмотрел на Салли. – Она сказала, что непременно найдет тебя, кто б ты ни была, и убьет. Так и велела передать. Знает ли она, где ты, или только догадывается, бог весть. Но про меня она ничего не знает. И где мы живем, ей не известно. Я уверен. Здесь ты в полной безопасности, и Аделаида тоже. Она никогда не найдет вас.

– Найдет, – прошептала Аделаида.

– И как она это сделает? – спросил Тремблер. – Ты здесь все равно как у Христа за пазухой. Я тебе больше скажу: я тоже скрываюсь, как мисс Салли и ты, и никто меня до сих пор не нашел. Так что живи с нами, и все будет в порядке.

– Вы мисс Локхарт? – спросила Аделаида Салли.

– Она найдет меня, – прошептала девочка. – Даже если я заберусь на дно моря, она достанет меня и там. От нее не скроешься.

– Не бойся. Мы тебя не выдадим, – сказала Салли.

– Но она охотится и за вами, разве нет? Она сказала, что убьет вас. Она послала Генри Хопкинса, чтобы подстроить несчастный случай, да его убили.

– Генри Хопкинса?

– Она велела ему украсть у вас какие-то бумаги. А еще он должен был подстроить несчастный случай, чтобы вы погибли.

– Вот откуда у нее взялся пистолет… – медленно проговорила Салли. – Это же мой пистолет…

– Да все в порядке, – неуверенно произнес Тремблер. – Ни в жисть она вас не найдет.

– Найдет, – отчаянно прошептала девочка. – Она знает все. Все и всех. Она носит нож в сумочке, которым зарезала свою прежнюю девочку. Она сама мне показывала его. Она все знает. Все улицы Лондона и все корабли в доках. Я убежала, теперь она точит свой нож. Она сказала, она найдет. У нее есть точильный камень, есть коробка, чтобы положить меня туда, и место во дворе, чтобы закопать. Она показывала это место, где мне лежать, когда она меня зарежет. Та девочка лежит во дворе. Я боюсь ходить там.

Никто не говорил ни слова. Слабый голос умолк, Аделаида сидела сгорбившись и смотрела в пол. Тремблер потянулся через стол.

– Ну-ну, – сказал он. – Ешь лучше булочку, вот хорошая девочка.

Аделаида отщипнула от булочки и только раскрошила ее, но есть не стала.

– Я пойду к брату, если можно, – сказал Бедвелл. Салли встрепенулась.

– Я вас провожу.

И они пошли к лестнице.

– Спит как младенец, – вернувшись, объявил Бедвелл. – Я уже видел его однажды после подобной передряги. Тогда он проспал ровным счетом двадцать четыре часа.

– Когда он проснется, мы пришлем его к вам, – сказал Фредерик. – По крайней мере, вы знаете теперь, где он. Переночуете у нас? Отлично. Боже, до чего же я проголодался. Тремблер, как насчет рыбы? Аделаида, отныне ты будешь жить с нами. И ты очень нас обяжешь, если отыщешь чашки, тарелки и тому подобное. Салли, ей нужно переодеться. За углом есть магазин подержанной одежды – Тремблер тебя проводит.

Быстро пролетели выходные. Роза, когда прошло ее первое изумление от такого небывалого количества народу, сразу занялась Аделаидой, и тогда оказалось, что она знает столько всего о детях, что Салли и не снилось: она знала, как научить Аделаиду умываться, когда ей нужно ложиться спать, как убирать ей волосы и какую одежду носить. Салли так и подмывало хоть чем-то выразить свою любовь к девочке, но она не знала как, а тем временем Роза просто обнимала ее или целовала, ерошила волосы или болтала о театре; Тремблер рассказывал ей всякие смешные истории или учил карточным играм.

В общем, Аделаида быстро сдружилась с Розой и Тремблером, но с Салли ей было неловко, и она замолкала, едва они оставались наедине. Это могло бы быть неприятно, если бы Роза не старалась сгладить ситуацию, непременно вовлекая ее в разговоры с Аделаидой и советуясь с ней наедине о будущем девочки.

– Ты знаешь, что она никогда ничему не училась? – сказала она однажды. – Она даже не знает названий районов Лондона, кроме Уоппинга и Шедвелла, она даже не знает, как зовут королеву! Салли, почему бы тебе не научить ее писать, читать и так далее?

– Мне кажется, у меня не получится…

– С чего это? Конечно, получится. Ты сделаешь это лучше всех.

– Она меня боится.

– Она боится не тебя, а за тебя, потому что все время помнит, что сказала миссис Холланд. И за своего джентльмена, за Мэтью. Она раз по двадцать за день бегает его проведать. Просто сидит и держит за руку, а потом снова убегает…

Мэтью Бедвелл спал до самого утра воскресенья, а разбудил его не кто иной, как Аделаида. Но он был настолько сбит с толку, что долго не мог понять, где он и что произошло. Салли зашла к нему, когда он пил чай, но он не рассказал ей ничего. Он говорил: «Не знаю», или «Я забыл», или «Память отшибло», и, несмотря на все ее усилия и подсказки, вроде имени отца, названия его компании, корабля, так ничего и не вспомнил. Только слова «семь блаженств» нашли в нем какой-то отклик, но не слишком обнадеживающий: Бедвелл мгновенно вспотел, и тот слабый румянец, который появился у него на щеках, сменился смертельной бледностью, его трясло и корчило. И Фредерик посоветовал ей пока не заговаривать об этом.