Хитники - Михаил Бабкин Страница 28

Секунда-другая и тяжёлый дракон с нарастающим рёвом пронёсся над пузырелётом: скоростной шар затрясло, закрутило во встречном воздушном потоке.

– Держу! Держу! – сквозь грохот закричал бабай, – у меня всё под контролем! – действительно, Модест ухитрился выровнять полёт, хотя потерял и скорость, и высоту. Но Глебу с Федулом от этого было не легче: валяясь у ног Модеста и потирая ушибленные места, парень с гномом удивительно дружно, едва ли не одними и теми же словами, высказали много чего интересного о пассажирском драконе, о невысоком мастерстве его пилота и о неважной системе имперской воздушной безопасности как таковой. Модест ничего говорить не стал, только проверил на месте ли у него уши, не оторвались ли при падении гнома? Как оказалось, не оторвались, только покраснели и малость опухли.

Успокоясь, Глеб и Федул заняли свои места. С полминуты в шаре было тихо, лишь изредка раздавались жалобные постанывания гнома, демонстративно страдающего от произошедшего с ним воздушного беззакония. Но убедившись в том, что никто не спешит выказывать ему какое-либо сочувствие, Федул стонать перестал – надоело. Однако деятельная натура не позволяла ему сидеть сложа руки.

– Итак, – бодрым голосом сказал он, – после того, как я треснулся головой об пол, у меня возник наиважнейший вопрос: а куда мы, собственно, летим? Модест, ну-ка, выдай нам главный полётный секрет!

– А фиг его знает, – флегматично отозвался бабай, – летим и всё тут. Куда-нибудь.

– Погоди-погоди, – заволновался Глеб, – нам же в столицу надо!

– Можно и в столицу, – согласно кивнул Модест. – Только я не знаю, где она находится и как называется… Мне, понимаешь, никто и никогда об том не докладывал. Покажете рукой направление – туда и двинем.

– Ты прям вообще, – изумлённо округлил глаза Федул, – не знать столицу магической империи! Величайшего государства всех времён и народов! У меня просто нету слов. Ты, бабай, тёмная, географически непросвещённая личность. Чему тебя только в ваших жизневредительских университетах учили?

– Чему надо, тому и обучали, – обиженно буркнул Модест. – Давай-ка ты название скажи, умный, не то ругаться здесь все умеют, а конструктивно подсказать некому.

– Запросто, – Федул нахмурился, озабоченно прикусил губу, страдальчески поднял брови. – Ээ… вроде бы… как её там… Маратата, что ли? Нет, Тутинама! Или Ниатути.

– Наймати, – подсказал Глеб. – У дракона на серебряной будке написано было.

– А я что говорю, – обрадовался гном, – именно Наймати! Видишь, брателло Модестушко, даже самый необразованный обычник и тот в курсе. Не в пример, между прочим, некоторым самодельным пилотам, – бабай в ответ только крякнул недовольно, но спорить с Федулом не стал.

– Короче, Чкалов ты наш всеполётный, держи курс в ту сторону, откуда прилетел дракон, – приказал гном. – Авось доберёмся куда надо.

– А если он шёл обратным рейсом, из Баррагоса? – задумчиво предположил Глеб, – тогда как быть?

– Мда-а… Незадача, – сникнув, протянул Федул. – Ты, брателло, ужасно не вовремя сообразительным стал, весь мой гениальный план вмиг порушил. Вредитель ты, Глеб, и точка.

– Ничего, – утешил гнома Модест, – не переживай. Верю, что проблема вскоре сама собой как-нибудь да разрешится, – здесь бабай оказался абсолютно прав. Потому что сразу после его слов в пузырелёте раздался приятный женский голос:

– Уважаемый пилот! Согласно поступившим сообщениям контрольного устройства шаролёта, вы нарушили три из семи запрещённых договором пунктов. Общая весовая перегрузка, опасные действия в режиме ручного управления и самовольное вхождение в чужой воздушный коридор – что, соответственно, ведёт к аннулированию договора и автоматическому возвращению шаролёта на базу проката в Наймати. Если вы желаете произвести экстренную посадку и покинуть шаролёт, подтвердите в течение минуты ваше решение трёхкратным нажатием кнопки включения-выключения на рычаге управления. Если желаете вернуться в Наймати, указанного действия не производите. С вами говорило диспетчерское магоустройство базы проката гражданских шаролётов. Приятного вам времяпрепровождения, успехов в работе и отменного здоровья, – на этом дружеском пожелании ласковый голос умолк.

– И чудненько, – одобрительно сказал гном, – действительно, вопрос решился сам собой. Что ж, нам остаётся только одно: расслабиться и предаться дозволенной неге, остальное сделает за нас диспетчерское магоустройство с прелестным вокалом… Эх, какая жалость, что это не реальная дама, а обычная говорилка с базы проката – тогда б я точно побежал бы с ней знакомиться!

Пузырелёт, не получив должного трёхкратного подтверждения, начал быстро набирать скорость и высоту, направляясь в ту сторону, откуда летел дракон – то есть вперёд, по прежнему курсу. Казалось, что прозрачный шар ведёт опытный, профессиональный пилот: ровно, уверенно, без рысканья и тряски. Наконец, достигнув нужной высоты и скорости, шаролёт словно повис в воздухе – никакого ускорения Глеб больше не ощущал.

– Учись, студент, как надо техникой управлять, – Федул добродушно похлопал бабая ладошкой по маковке, – не полёт, а сказка! Причём скоростная и халявная. Не то что ты, еле-еле, тыры-пыры и туда-сюда, хе-хе.

– Ерунду говоришь, – возмутился Модест. – Это всё равно что начинающего велосипедиста с каскадёром-мотоциклистом сравнивать! Скажи спасибо, что мы вообще от Нулевой Зоны улететь смогли.

– Спасибо, – немедленно откликнулся гном, – ура нашему славному бабайскому пилоту и всякое такое! Эх, Модя, шуток ты не понимаешь…

– Граждане магики, – подал голос Глеб, – а скажите мне, знатоки местной географии и истории: у вас император, случаем, не японец?

– Чего? – опешив, хором воскликнули «знатоки», – в каком смысле? Почему?

– Потому, что название столицы очень похоже на японское, – опасаясь, не ляпнул ли он глупость, всё же пояснил свою мысль парень. – Тем более – император, не царь какой-нибудь или король. Или падишах.

– Сам ты японец, – развеселился Федул, – Глеби-сан, злой самурай, гы-гы! Где твоя харакирная катана, о славный микадо? Сделай себе глубокую сепуку в тени сакуры и иди далее с миром, ага.

– Да кто ж его знает, японского он происхождения или нет, – задумчиво почесал прихлопнутую маковку бабай, – всяко может быть. Впрочем, какая нам разница? В гости к императору мы не собираемся.

– А я, между прочим, знаю ещё одно знатное японческое слово, – похвастался гном. – Кароси – это типа смерть от перенапряжения. Но нам оно не грозит.

– Воистину, – согласился бабай, – кто бы сомневался… Други, вы есть хотите? Я, например, что-то проголодался. У меня, кстати, бутерброды с завтрака припасены, налетайте, – Модест принялся вытаскивать из карманов брюк завёрнутые в салфетки ресторанные припасы. От нежданного обеда ни Глеб, ни Федул, разумеется, не отказались: подсохшие хлеб с колбасой пошли, как говорится, «на ура», даже крошек не осталось.

Пока трое нарушителей прокатного договора подкреплялись, внизу, под шаролётом, наконец-то появились обжитые места: то посёлки с добротными домиками и обязательными садами-огородами при них, то небольшие города с пяти-шестиэтажными зданиями, площадями и ратушами – сверху похожие на тщательно выполненные макеты старинных построек. Заодно началось и воздушно-транспортное движение: там и тут над поселениями можно было увидеть спешащих по своим делам жителей, кого на мётлах – в основном женщин преклонных лет, с хозяйственными сумками и магазинными пакетами в сетчатых багажниках, – кого в семимильных сапогах с рюкзаками за плечами, наверняка туристы, а кого на ржавом велосипеде с самодельными и явно ненужными крыльями. В общем, кто на чём мог, на том и летал, лишь бы оно передвигаться умело.