Мы из тайной канцелярии - Дмитрий Дашко Страница 28

Муж сей состоял на русской военной службе и весьма преуспел на ратном поприще (чему доказательством был фельдмаршальский мундир). Происходил из земель, ныне принадлежащих датскому королевству.

Искушённый в геральдике обыватель мог по гербу на дверце кареты понять, что человек, столь печально и задумчиво глядящий из окошка кареты — фельдмаршал Бурхард-Кристоф Миних или Бурхард Христофорович, как было принято называть его в полном соответствии с русскими обычаями анненской эпохи.

Сейчас ему пятьдесят три года. Он успел взлететь высоко и нажить могущественных недругов.

С врагами ему «везло» всегда, причём не столько на поле брани, сколько в миру. Недоброжелателями этого славного мужа становились весьма влиятельные персоны, любимчики особ императорской и королевской крови. Фавориты видели в ярком и честолюбивом Минихе угрозу, которую стремились отвести от себя любыми способами. Если не удавалось опорочить при помощи клеветы, шли на иные меры. В памяти фельдмаршала хранились несколько подозрительных «случаев», когда он оказывался на волосок от смерти и только чудом оставался жив.

Фортуна благоволит храбрым и упорным.

Миних никогда не сдавался: упрямо шёл напролом, веря в счастливую звезду и свои способности.

Природа щедро одарила его. Он легко схватывал любой предмет, прекрасно учился. В девять лет сопровождал отца, строителя плотин, в поездках, помогал срисовывать чертежи, делал математические расчёты, знал наизусть десятки сложнейших формул. Он умел, а главное, любил строить.

Сначала Миних применил свои знания во время войны, когда союз германских княжеств воевал с французами. Ему выпала честь служить под предводительством лучших полководцев того времени: Евгения Савойского и герцога Мальборо. Инженерный талант Миниха был оценён по достоинству, сам он внезапно открыл в себе ещё один: полководческий. Дослужился до подполковника, успел себя зарекомендовать в громких баталиях и вдруг… тяжёлое ранение в живот. Потерявший сознание Миних угодил в плен к французам (отнюдь не в гордом одиночестве: потомки галлов захватили большое количество генералов и штаб-офицеров).

Ранение считалось очень тяжёлым, после такого редко выкарабкивались, но жажда жизни в этом человеке была столь велика, что он сумел превозмочь недуг и вырваться из цепких объятий старухи с косой.

Миних идёт на поправку и окончательно выздоравливает, проводя досуг в беседах с архиепископом Фенелоном, которого весьма уважает за светлый ум.

Война заканчивается, Миних получает долгожданную свободу и чин полковника как компенсацию за «страдания» в плену. Будущий российский фельдмаршал возвращается к исключительно мирным занятиям: следит за строительством канала и шлюза.

Вкусившего пороховой дым и грохот баталий Миниха хватило на два года такой жизни. Его зовут пушки и литавры.

В 1716-м он становится под знамёна курфюрста саксонского и короля польского Августа. Командует новообразованным полком из четырёх батальонов, впоследствии ставшим польской коронной гвардией, получает генерал-майора и… первого влиятельного врага: конечно, любимца Августа II фельдмаршала графа Флемминга. [10]

Первой причиной раздора стало жалованье. Миних не хотел делиться деньгами с тем, кто являлся командиром гвардейского полка лишь на бумаге, а речь шла о приличной по тем временам сумме.

Потом они сцепились по другим вопросам.

Флемминг обижен: мало того что без денег остался, так ещё и авторитет пострадал. Он уговаривает нескольких офицеров гвардейского полка сделать донос на Миниха. Датчанина обвиняют в плохом командовании. Дескать, худой из него полковник.

Взбешенный Миних вызывает на дуэль самого ярого из хулителей — штаб-офицера Бонафу. Поединок для того заканчивается пулевым ранением в грудь (инженер наш был метким стрелком).

Грандиозный скандал. Миних вынужден прятаться в монастыре. История умалчивает, чем он занимался в монастырских стенах, но зная темперамент Миниха можно не сомневаться: без дела не сидел.

Бонафу выздоравливает, и король прощает дуэлянтов. Какой удар для Флемминга! Нет, спускать такого наглому датчанину нельзя!

Любимчик Августа изыскивает новый предлог, по которому сажает будущего российского фельдмаршала под домашний арест. Бурхарду-Кристофу становится ясно, как днём: жизни ему при польском дворе нет и не будет, причём в полном соответствии с русской поговоркой — жалует царь, да не жалует псарь.

Он ищет новую службу, разрываясь между шведским королём Карлом XII и российским императором Петром I. И тот хорош, и другой не хуже. Посмотрим, что предложат.

В России сулят генерал-поручика и приличное жалование, превосходящее то, что платили в Польше. Миних соглашается, и с 1721-го года его имя связано только с Россией.

Увы, очень быстро он убеждается, что слова часто расходятся с делом. Повышения пришлось прождать целый год (и тут помог исключительно случай), да и в деньгах он существенно потерял: вместо восьми тысяч полновесных талеров, которые платили в коронной гвардии Августа, получил всего две с половиной тысячи рублей. [11]Зато обзавёлся ещё одним высокопоставленным недругом.

Разумеется, Миниха угораздило сцепиться со светлейшим Александром Даниловичем Меншиковым.

Ссора началась во время строительства Ладожского канала — датчанин перед самим императором ткнул в грязь лицом генерал-майора Писарева, подготовившего неправильный «прожект» и растранжирившего впустую огромные средства (канал строили уже тринадцать лет, а продвинулись всего на двенадцать вёрст. Если учесть, что протяжённость канала должна была составить сто четыре версты, можно сами прикинуть, сколько времени его собирался строить Писарев).

Горе-строитель чудом избежал сурового наказания (нашёлся высокий покровитель, что спас от батогов и кандалов), дальнейшие работы по каналу возложили на Миниха. И всё бы ничего… однако Писарев был «конфидентом» светлейшего, так что зуб Алексашка на Миниха затаил преизрядный и едва не отплатил сторицей, когда Петра не стало, а Меншиков вошёл в полную силу. Но обошлось. Появились у Данилыча поважнее заботы. Воровал теперь в масштабах всей империи.

При Петре II Миних снова попадает в монаршую милость. Достраивает Ладожский канал, получает графский титул, становится генерал-губернатором Петербурга. Собственно, во многом ему обязана нынешняя Северная Пальмира, Миних спланировал и определил её облик, а после восхождения на престол императрицы Анны сумел убедить её вернуть престол из Москвы в петровский Парадиз. [12]

Деятельный датчанин встаёт во главе Военной коллегии и приступает к масштабным реформам в армии. Можно долго перечислять его заслуги. Появляется знаменитая «Экзерциция пеша», набираются два гвардейских полка, заводится тяжёлая конница — кирасиры, учреждается Сухопутный Шляхетский корпус, в котором обучаются будущие офицеры. Миних устраняет вопиющую несправедливость, уравняв оклады иностранных и русских офицеров.