Разведчик пустоты - Аарон Дембски-Боуден Страница 28

От восьми ударов головой оба они шатались. Толемнион, спотыкаясь, отступил к стене, а Ксарл потерял равновесие и на несколько секунд упал на колени. Меч Талоса вывалился у него из руки. Ослепленный, он зашарил по полу в поисках утерянного клинка.

Он почувствовал, как над ним вырастает тень, и услышал натужный вой поврежденной силовой брони. Он знал, что космодесантник из ордена Генезиса высоко заносит молот — пульсацию оружия невозможно было ни с чем перепутать. Пальцы Ксарла сомкнулись вокруг рукояти энергетического меча Талоса. Вскрикнув от усилия, он ударил снизу вверх.

Меч вошел, и вошел глубоко. Ксарл не колебался — он начал рубить, как только лезвие погрузилось в плоть. Он рубил грубо и жестко, как дровосек рубит дерево. Силовой меч разрывал доспех, плоть и кость с одинаковым наслаждением. Кровь дождем полилась на Ксарла, перемешанная с червеобразными петлями внутренностей. Он ощутил, как те мокро шлепаются на наплечники и обвивают шею, подобно маслянистым змеям. В любое другое время это отвратительное зрелище его бы позабавило.

Ксарл выдернул меч и вскочил на ноги, чувствуя прилив свежей энергии. Следующим взмахом он отсек руку чемпиона, сжимавшую молот, у запястья. Громовая булава наконец-то опустилась навсегда.

— Забираю твой шлем, — пропыхтел Ксарл, — как трофей. Думаю, я его заслужил.

Толемнион все еще стоял, пошатываясь из стороны в сторону, слишком сильный и упрямый, чтобы упасть.

— За… за Импе…

Ксарл отступил на шаг, собрал все силы и, широко замахнувшись, обрушил золотой клинок на шею противника. Меч Ангелов прошел насквозь, не промедлив ни на миг, словно рубил только воздух. Голова покатилось в одну сторону, а тело рухнуло в другую.

— В бездну твоего Императора! — выдохнул Ксарл.

Делтриан еще никогда не работал так быстро, даже невзирая на ограничения, наложенные замедлившимся внутренним хронометром. Он развернул четыре дополнительные конечности, активировав их и выдвинув из пазов в модернизированной спине. В каждой из этих копий настоящих рук он сжал по массивному сигнуму в форме обвитых проволокой прутов. Жрец не мог положиться на сервиторов — лоботомированные рабы не способны были работать с той скоростью и точностью, которых требовала обстановка, так что пришлось дистанционно управлять ими для повышения эффективности ремонта.

Четыре сервитора повиновались малейшему движению сигнумов в его руках. Теперь его воле подчинялись каждый их вздох и каждый шаг. Двигаясь с удивительным единством, словно в мрачном балете с лоботомированными танцорами, бионические рабы подняли рухнувшие опоры, соединили поперечными балками и принялись восстанавливать внешнюю антенну разбитого генераторного столба.

Подключить основание антенны к электронике в корпусе корабля было куда сложнее. Для этого Делтриан разделил зрительные рецепторы и сейчас видел сегментированным зрением мухи: глазами четырех сервиторов, находящихся с ним на внешней обшивке корабля; собственными глазами с края воронки и глазами двух сервиторов на корабле, в нескольких метрах у него под ногами. Скорчившись в тесных служебных туннелях и истекая маслянистым потом, они орудовали микроинструментами, вмонтированными в кончики пальцев, соединяя и запаивая поврежденные контакты.

Делтриан был из тех людей (в широком смысле этого слова), которые обычно наслаждались своей работой. Сложные задачи мотивировали его, порождая что-то вроде положительных эмоций и одновременно повышая продуктивность. Создание из плоти, возможно, назвало бы это вдохновением.

Но сейчас спешка и сложность требуемых манипуляций выходили далеко за пределы оптимальных рабочих параметров. Многие войны давались ему меньшим усилием, чем это задание.

Пустотные щиты опять перемкнуло, и они отключились на две минуты и сорок одну секунду. В течение этого времени Делтриан, разделивший внимание между шестью сервиторами, поглядывал еще и в космическую пустоту. Он следил за красным пятном вражеского корабля, обходящего подбитый крейсер «Эхо проклятия» по широкой орбите. Техножрец еще больше распылил внимание, увеличивая изображение с глазных линз, — однако ему нужно было знать, решится ли противник высадить еще воинов, пока щиты «Эха» отключены.

Определенно, команду ударного крейсера ордена Генезиса преследовало желание нанести артиллерийский удар, но они бы никогда не пошли на это при таком количестве их верных солдат на борту. Вместо этого, они запустили еще две десантные капсулы, теперь наверняка полностью высадив абордажную команду.

Делтриан наблюдал за тем, как капсулы приближаются, прожигая мрак. У бортовых батарей «Эха» не было шанса поразить такие миниатюрные цели, однако орудия оборонительных башенок с расчетом из сервиторов начали поливать космос трассирующими очередями, как только капсулы вошли в зону поражения. Одна из капсул бесшумно взорвалась, рассыпавшись на части и выплеснув в вакуум свое органическое содержимое. Делтриан не увидел, как тела имперских космодесантников и осколки их шлюпки по инерции врезались в корпус «Эха», но на краткий миг представил, какой ущерб может причинить такой удар.

Вторая капсула вклинилась в борт где-то в нижней части судна, куда техножрец при всем желании заглянуть не мог. Он передал по воксу предполагаемые координаты вражеского прорыва, надеясь, что хотя бы один из защищавших корабль Когтей обратит внимание на его послание.

Спустя семь минут и тридцать семь секунд, когда пустотные щиты вновь включились и работа над восстановлением антенны была выполнена почти на сорок процентов, за спиной техножреца промелькнула тень. Делтриан неохотно решился уделить внимание этому факту и уже наполовину развернулся, когда что-то ударило его в бок с силой титана и взорвалось со вспышкой, неуловимой человеческим глазом. Глазные имплантаты механикуса теоретически были в состоянии зарегистрировать сферическую взрывную волну, неопределимую другими методами. Она быстро рассеивалась в вакууме, не встречая сопротивления. Однако техножрец не стал ничего отслеживать. Снаряд, сдетонировавший о его грудную клетку, оторвал его от корпуса и потащил по бронированной шкуре корабля.

Пока жрец катился по обшивке, вытянув несколько рук для того, чтобы ухватиться за что-нибудь и прервать падение, его когитатор проделал следующее. Во-первых, каталогизировал непосредственные повреждения, нанесенные его физической оболочке. Во-вторых, отметил, что шестерка его сервиторов резко замедлила работу, вернувшись к своим естественным, примитивным и неуклюжим поведенческим моделям. В-третьих, отвел время для того, чтобы послать предупреждение остальным ремонтным бригадам на судовой обшивке. И наконец, когитатор разрешил своему владельцу секундное удивление: как, во имя бездонных бездн, кто-то из имперских космодесантников ухитрился пережить взрыв капсулы и подобраться к нему, Делтриану, для выстрела в спину? Такой уровень стойкости вызывал раздражение, если обнаруживался у противника.

На все это ушло меньше секунды. Через три секунды после завершения когитации скольжение Делтриана и попытки уцепиться за поверхность корабля закончились тем, что он оторвался от корпуса и, вращаясь, поплыл в пустоту. Звезды кружились и мутнели в его глазах.