Дни черного солнца - Н. К. Джемисин Страница 28

— О нет, нет, этим ведает Сумеречная госпожа. Я всего лишь ведаю тайнами, скрытностью и немножко — внедрением под личиной. В общем, всяким разным, что происходит в тени плаща Ночного Отца.

Я невольно сморгнула, услышав непривычный титул. Речь шла об одном из новых богов, Повелителе Теней, однако сказанное Неммер заставило меня тотчас подумать про Ночного хозяина. Уж очень похоже звучало. Нет-нет, невозможно; Ночной хозяин пребывал во власти Арамери…

А Неммер продолжала:

— Я не возражаю против работы на стороне, но лишь от случая к случаю. — Она передернула плечами и покосилась на Сумасброда. — Впрочем, я могу и передумать: все зависит от того, какую цену предложит мне орден. Как бы не образовался новый рынок услуг по устранению богорожденных, повадившихся обижать смертных…

Я ахнула и повернулась к Сумасброду: он как раз подходил к постели, неся мне одежду. Он лишь поднял бровь, не особенно взволновавшись. Неммер рассмеялась и, дотянувшись, игриво пихнула меня в колено. Я вздрогнула.

— А знаешь, я ведь могла сюда заглянуть по твою душу, — сказала она.

— Нет, — тихо выговорила я. Сумасброд неплохо умел постоять за себя, так что мне особо не о чем было переживать. — Никто не пошлет богорожденного меня убивать. Проще заплатить двадцать мери какому-нибудь нищему и выдать мою смерть за неуклюжее ограбление. Или даже проще; на что им такие хитрости? Это же орден!

— Ты кое о чем забываешь, — сказала Неммер. — Ты убила тех Блюстителей в парке с помощью магии. И орден полагает, что ты расправилась еще с троими, посланными проучить мужчину-мароне, твоего якобы кузена, за нападение на превита. Тел, правда, они не нашли, но люди видели, как работают твои чары: есть мнение, что останки могли просто не сохраниться…

О боги благие…

Сумасброд припал на колени подле меня, кутая мои плечи муаровым шелком. Я невольно прижалась к нему.

— Римарн, — выговорила я. — Он думал, я из богорожденных…

— А значит, — подхватила Неммер, — смертного на убийство посылать бесполезно. Даже если речь идет всего лишь о богине оживающих рисунков мелом… — Она подмигнула мне, но тут же посерьезнела. — Итак, им нужна ты, но они вешают на тебя еще и убийство Роул, по крайней мере косвенным образом, а это уже перебор. Вот что, младший братишка, следовало бы тебе быть осмотрительней… — Она кивнула, указывая на меня. — Всем ее соседям известно, что у нее в любовниках богорожденный… Да что соседи — половина города знает! Если бы не это, ты легко избавил бы ее от неприятностей.

— Знаю, — отозвался Сумасброд, и в его голосе было столько сожаления, что хватило бы на тысячелетнюю жизнь.

— Погодите, — сказала я, хмуря брови. — Они что, решили, что это Сумасброд грохнул Роул? Конечно, без богорожденного тут не обошлось, но…

— Сумасброд приторговывает нашей кровью, — сказала Неммер.

Она произнесла эти слова безо всякого выражения, но я все равно расслышала неодобрение, а Сумасброд вздохнул.

— И дела у него, — продолжала Неммер, — сколько я знаю, идут хорошо. Чего доброго, надумает расширить торговлю. К примеру, заполучив единовременно порядочное количество божественной крови…

— Это было бы осмысленным предположением, — резким тоном проговорил Сумасброд, — если бы кровь Роул пропала! А ее осталось полным-полно, и кругом, и внутри тела…

— Которое, кстати, ты унес на глазах у свидетелей.

— Я отнес его Йейнэ! До последнего надеясь, что, может, найдется способ вернуть бедняжку к жизни! Увы, душа Роул уже отлетела… — Он покачал головой и вздохнул. — Во имя всех Преисподних, на что бы мне ее убивать, бросать тело в переулке, потом возвращаться и при свидетелях уносить — если я охотился за ее кровью?..

— Можно предположить, что ты охотился за чем-то другим, — очень тихо произнесла Неммер. — Или что тебе нужна была не вся ее кровь. Кое-кто из свидетелей стоял достаточно близко и заметил, чего именно недоставало, Сброд.

Его руки, лежавшие у меня на плечах, напряглись. Я озадаченно накрыла одну из них своей.

— Недоставало? Чего?

— Ее сердца, — сказала Неммер, и воцарилась тишина.

Ужас заставил меня съежиться. И я припомнила, как тогда в переулке ощупывала тело Роул, густо перемазав пальцы в ее крови…

Сумасброд выругался, разжал руки, встал и заходил по комнате. Его походка так и дышала гневом. Какое-то время Неммер следила за ним взглядом, потом снова повернулась ко мне.

— Орден полагает, что здесь имел место очень необычный заказ, — сказала она. — К примеру, богатому покупателю понадобилась наиболее действенная разновидность божественной крови. Если эликсир, добытый из наших вен, наделяет смертных магией, то на что же способна кровь из самого сердца? Может, ее могущества хватит даже на то, чтобы дать слепой женщине-мароне, возлюбленной подозреваемого божества, силу расправиться с троими Блюстителями Порядка…

У меня без преувеличения упала челюсть.

— Что за бред! Какой богорожденный станет убивать другого ради такой ничтожной причины?

Неммер подняла брови.

— Верно, и это поймет всякий, кто знаком с нами накоротке, — одобрительно проговорила она. — Мы, живущие в Тени, любим поиграть в игры с богатствами смертных, но никто из нас в них не нуждается и подавно не станет ради них убивать. В ордене этого так до сих пор и не поняли, иначе они не попытались бы нанять меня и не стали бы подозревать Сумасброда — во всяком случае, приписывать ему подобные намерения. Впрочем, они руководствуются учением Блистательного: всякий, кто нарушает порядок общественного устройства, должен быть истреблен — вне зависимости от последствий. — Она закатила глаза. — Две тысячи лет!.. Вроде пора бы перестать изображать попугаев, повторяя за Итемпасом, и научиться думать самостоятельно!..

Я подтянула колени к груди, обхватила их руками и опустила на них лоб. Кошмар разрастался: что бы я ни делала, все становилось только хуже день ото дня.

— Они п-подозревают Сумасброда из-за меня, — выдавила я, заикаясь. — Так, похоже, получается?

— Нет, — отрезал Сумасброд. Он по-прежнему расхаживал туда и сюда, голос звенел сдерживаемым гневом. — Они подозревают меня из-за твоего долбаного жильца!

Я сразу поняла: он прав. Может, превит Римарн и заметил мою магию, но само по себе это не имело никакого значения. Магией обладали многие смертные — иначе откуда бы брались писцы вроде самого Римарна. Запрещено было лишь пользоваться магией, а в этом он, не видя моих картин, не мог меня изобличить. Если бы в тот день он меня допросил, а я, со своей стороны, сохранила на допросе присутствие духа, он бы, без сомнения, понял, что в убийцы Роул я не гожусь. Самое худшее, что мне в этом случае грозило бы, — это стать орденским новобранцем.

Но вмешался Солнышко — и все пошло наперекосяк. Мало ли что Лил съела тела убитых в том переулке Южного Корня; Римарн знал лишь, что туда ушли четыре человека, а вернулся только один, причем удивительным образом невредимый. Одним богам известно, сколько в Южном Корне было свидетелей, готовых разговориться при виде монетки. Что хуже, Римарн, возможно, почувствовал добела раскаленную вспышку силы, использованной Солнышком для убийства его людей… Сперва это, затем невероятная смерть еще троих Блюстителей, наступивших на мой рисунок, — и готова почва для вполне вменяемой логической цепочки: погибшая богиня — некто, могущий извлечь выгоду из ее смерти, — странные магические способности у некоторых смертных, наиболее тесно с ним связанных. Прямых улик, конечно, было негусто… но мы же говорим об итемпанах. Для них любой непорядок уже был преступлением.