Операция «Невеста» - Галина Львовна Романова Страница 28

Надо, кто спорит! Время позднее, и только ненормальные рискуют ночевать на чужом жальнике. Тем более что девушка запросто может задремать и во сне свалиться, переломав себе все кости.

— Что тут думать? — Волкодлак энергично поплевал себе на передние лапы и, эффектно встряхнув ими, выпустил когти. — Давайте я за нею полезу и сниму?

Волкодлаки впрямь могут карабкаться по вертикальным поверхностям, бегать по стенам и — если очень надо — даже по потолку. Лишь бы когти можно было вогнать! По деревьям они скачут лучше белок, а был случай, когда один полузверь смог зимой влезть на обледеневшую крепостную стену. Пролаяв что-то ободряющее, спасатель вонзил когти в кору и сноровисто пополз по стволу. Марджет, разглядев, кто к ней приближается, завопила дурным голосом и, судя по шороху ветвей, начала карабкаться еще выше.

— Не подходи! — слышался ее визг. — Мама! Спасите!

— Так тебя и спасают!

— Не хочу-у-у! А-а-а! Я сейчас упаду!

Одолев две трети расстояния, полузверь вынужден был вернуться, пятясь задом.

— Ничего не выходит. — Он энергично почесался и стал выковыривать из-под когтей кусочки коры. — Я — к ней, а она еще выше лезет. Забралась так высоко, как бы под нами обоими ветки не сломались. Ее-то одну выдержат, а двоих — нет.

Марджет уже сама сообразила, куда попала, и заорала еще громче.

Зимовит с досадой хватил кулаком по стволу.

— А может ее того?.. Ну, стряхнуть?

Идея понравилась всем, хотя дерево оказалось мощным и нечувствительным к нашим телодвижениям. Совместными усилиями мы не смогли заставить его даже вздрогнуть. Кончилось дело тем, что, помогая друг другу, мы вскарабкались до первой развилки. Тут ствол был тоньше, трясти его было легче. На головы посыпались листочки, сухие веточки и плохо закрепленное птичье гнездо. Чувствуя, что опора под нею шатается, девушка завизжала еще громче, но и только.

— Слушай, — выдохшийся я сдался первым, — ты почему не стряхиваешься?

— Потому что крепко держусь! — долетел плачущий голос.

— А ты не держись!

— Но я же тогда упаду!

— Мы этого и хотим!

— Не на-а-адо, — разревелась девушка. — Я сама-а-а-а…

— Что сама? — Три головы задрались к небу.

— Сама-а-а слезу-у-у…

— А ты сможешь?

— Еще не знаа-а-аю…

Минуту спустя наверху послышался шорох. Громко хрустнула какая-то ветка, взвизгнула Марджет… Еще некоторое время спустя шорох возобновился.

Мы втроем вернулись на землю, собрали раскиданные сгоряча вещи, расчистили между двумя холмиками местечко, обеззаразили его — мало ли какая нечисть тут по ночам выползает на запах живых существ, — разожгли костерок. Вытряхнутый из мешка черный петух, привязанный за лапку, нервно переступал с ноги на ногу, косился желтым холодным глазом на огонь, но помалкивал.

Мы уже приготовились, за неимением нормального ужина, поджарить на костре хлеб, когда с дерева сама спустилась Марджет. То есть она повисла на руках на нижней ветке на высоте три локтя над землей и категорически отказалась разжимать руки, пока Зимовит не придержал ее за ноги.

Когда исцарапанная, вспотевшая, взлохмаченная и дрожащая девушка присоединилась к нам, петух слегка занервничал, но у древолазки так дрожали руки, что о запекании на углях птичьей тушки речи не шло. Пристроившись между мною и Зимовитом, Марджет сжалась в комочек и только зыркала исподлобья глазами.

Припасов было мало, но, пошарив по округе, волкодлак с истинно звериной сноровкой отыскал немного грибов и недозрелые орехи. Мы даже выделили горсточку крупы петуху — совсем чуть-чуть, чтобы птица не подумала, будто ее откармливают нарочно.

— Меня, стало быть, ловите? — поинтересовался полузверь, когда с ужином было покончено.

— Да. — Я прожевал последний грибок. — Только я не знал, что ты — это ты. И потом, студенты на практике. У них совсем другая тема дипломной работы. И вообще…

— Вообще, это ведьмачья работа — оборотней шугать, — согласно кивнул мой собеседник. — В прежние времена на это не так строго внимание обращали. Главное, что тварь нейтрализована, а кем — неважно.

— Погоди, — осенило меня, — так это вы с мэтром так подрабатывали?

— Ага, — довольно оскалился волкодлак. — Селяне истинного оборотня от обращенного волкодлака не отличают. Раз на четырех ногах бегает и шерстью оброс — значит, оборотень! И тем более не спрашивают, есть ли у «специалиста» нужный диплом. Взялся тварь уничтожить — хорошо. Года два мы с Рубаном так работали — сперва я народ пугал, а потом он приезжал, меня ловил и получал гонорар. А потом он практику в Больших Звездунах купил. Остепенился. Скоро небось женится…

Я усмехнулся. Госпожа Гражина уже несколько лет обрабатывала моего партнера, желая выйти замуж, но тот оставался глух, нем и равнодушен.

— А ведь это отличная идея! — вдруг встрепенулся волкодлак. — Хотите заработать?

— Что?

— Вас же за оборотнем послали, да? — Он придвинулся ближе. — Вот и покажем им меня! Подадим товар лицом, так сказать! Гонорар пополам.

Он протянул лапу для пожатия, но неожиданно насупился Зимовит:

— Нет.

— Что, такой честный? — обиделся полузверь.

— Нечестно, что половину — тебе, а половину — нам. Делить надо поровну!

— Точно, — кивнул я. — На троих. Марджет, ты в доле? — Девушка кивнула, еще мало что понимая. — Ага! Тогда на четверых.

— Тогда вот как поступим… — Волкодлак поманил нас когтистым пальцем и хриплым шепотом стал делиться планами.

Утром нас встречало чуть ли не все взрослое население деревни, что сначала показалось добрым знаком. Ишь ты, уважают некромантов люди! Можно будет сразу продемонстрировать наши таланты и, получив награду, уехать, не теряя времени. То, что у некоторых мужиков оказались с собой косы и вилы, а кое-кто щеголял заткнутым за пояс топором, не особо удивляло — шла страда, так что рабочие инструменты следовало держать под рукой.

Староста выдвинулся вперед под прикрытием двух рослых парней.

— Ну как? Изловили?

— А то сами не видите? — Я спешился, картинно похлопал по загривку добычи. Волкодлак обвис поперек лошадиного крупа, напоминая рульку домашней колбасы. — Вот он, ваш «обаратинь»!

«Добыча» одарила охотника косым взглядом исподлобья. По причине затыкающего пасть и крепко прикрученного ремнями чурбака ничего не сказала, но невнятно что-то прорычала.

Кто-то в толпе охнул.

— Не бойтесь! — Я обошел мерина со всех сторон, подергал тут и там ремни. — Он связан надежно! Не вырвется!

Волкодлак немного подергался в путах, демонстрируя их прочность. Со стороны выглядело впечатляюще.