Внешняя угроза - Алексей Фомичев Страница 28

– Да, – согласилась она. – Это нежелательно…

На этом разговор закончился. Еще раз проверив работу викада во всех режимах, Глемм отключила его и убрала.

Через десять минут в комнату вошел Титов. Бросил взгляд на часы и произнес:

– Пора. Через десять минут приедет машина. Марита, ты готова?

– Готова.

– Тогда выноси вещи.

Заремный сел повыше в кровати, поднял согнутую в локте правую руку.

– Успеха! Я буду на связи.

Титов кивнул, подхватил большой тюк и первым вышел из комнаты. За окном послышался шум подъехавшей машины…

…Провожал их Самохин. Приехал из Слободы, где был по делам, совершенно не связанным с операцией. Но он специально выкроил время, чтобы лично отвезти к передовой и дать последние наставления. Тем более подполковник готовил легенду их перехода.

Крытый «ЗиС-5» выехал из Золотухино в двадцать ноль-ноль. За рулем сидел личный водитель Самохина старший сержант Пятницкий, опытный московский таксист еще с довоенным стажем. Номера, документы на машину, удостоверения личности водителя и подполковника были оформлены на фронтовой автобат. На погонах Самохина красовались четыре маленькие звезды.

Путь лежал на Алексеевку. Будь дорога свободна, до нее бы доехали за час с небольшим. Но к ночи движение оживлялось, и ехать на хорошей скорости стало невозможно. Правда, выехали с запасом, так что опоздать не должны.

Титов и Глемм ехали в кузове, удобно расположившись на покрытом брезентом сене. Их вещи – два больших тюка – были тут же. Майор посоветовал девушке заснуть: мол, ночь будет бессонная, надо набраться сил. Марита послушала его и добросовестно засопела. Голову прислонила к его плечу. Тихое дыхание приятно грело кожу, и Титов в который раз вспомнил Раю – она тоже любила так спать. С этими мыслями под несильное укачивание он тоже заснул…

В кабине Самохин в который раз проверял пункты первой фазы операции, прикидывал, насколько успешно дивизионные разведчики смогут провести Титова и Глемм через линию фронта и вывести в тихое место, откуда можно выйти в тыл немецкой дивизии.

Район перехода выбран удачно, именно там у немцев затишье, тогда как справа и слева повышенная активность. Прибывают резервы, уплотняются порядки пехоты, подходят танки. Лишь бы шальной патруль или какое-то подразделение не забрело туда. Или наши, пристреливая ориентиры, не шарахнули снарядом.

Мерное покачивание действовало и на подполковника. Он вторую ночь не спал. Дел прибавилось, вражеская агентура и диверсанты работали активно, контрразведка едва поспевала отслеживать, отыскивать и ловить их. А начальника розыска, несмотря на особые задачи этой операции, никто от прямых обязанностей не освобождал. Впрочем, как и Сочнова и Вадиса. Все работали на два фронта.

Самохин крепился, но под конец пути все же клюнул носом. И сразу открыл глаза, разбуженный голосом Пятницкого:

– Приехали, товарищ… капитан. Алексеевка. Вон сигналят!

Командир разведроты капитан Прудников встречал гостей на окраине поселка возле старого наполовину вырубленного сада. Место здесь было тихое, нелюдное. И дорога вполне приличная.

Полученный от начальника разведки дивизии приказ гласил: «Встретить гостей, проводить на передовую и обеспечить выход в тыл немецкого полка. О сути и цели задания не докладывать никому!»

Приказ удивления не вызвал. За последние две недели его парни больше десятка раз переходили линию фронта. И три раза выводили таких вот «гостей». Из армейской, фронтовой и еще какой-то разведок. Прудников излишним любопытством не страдал, делал свое дело и не лез куда не надо.

И в этот раз задание было довольно простым. Место для перехода выбрано идеально, у немцев там нет сплошной линии обороны, а только выносные посты боевого охранения и патрули. И вообще район тихий, разведчики – что дивизионные, что полковые – там давно не ходили. Так что особых проблем ждать не приходится…

Капитан оборвал сам себя и трижды сплюнул через левое плечо. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! Прудников, сам из семьи потомственных московских ученых-интеллигентов, в приметы не верил с детства. Но, попав на фронт, понял одну простую истину – не лезь со своим уставом в чужой монастырь. Разведка дело такое – по лезвию бритвы ходишь. Нервы горят за милую душу. И если парням легче от того, что они соблюдают некие традиции и условности, то пусть так и будет.

Глядя на подъезжающую машину, он отбросил лишние мысли и внимательно смотрел вперед. Рядом молча переминался с ноги на ногу командир второго взвода старшина Никифоров. Его разведчикам вести «гостей» через линию фронта.

Когда «ЗиС» встал в десяти метрах от них, Никифоров сплюнул под ноги и поправил на плече ППШ. Его узкие, как у азиата, глаза сощурились еще больше в попытке разглядеть, кого принесла нелегкая.

– Кажись, трое… негусто, – пророкотал он басом, так не вязавшимся с его невеликим ростом. – Я думал, больше будет…

– Меньше думай, – с притворной строгостью шепнул Прудников. – Пошли, вон они головами вертят.

Разведчики стояли под густой кроной низкорослой яблони, и в темноте различить их было невозможно. Когда они вышли к дороге, головы «гостей» повернулись в их сторону. Прудников увидел стволы пистолетов. Осторожные… и то хорошо.

– Добрый вечер! – вполголоса произнес он. – Капитан Прудников. Мы вас встречаем.

Гости были в плащ-палатках, в надвинутых на лоб пилотках, разглядеть черты лица в темноте сложно. Ближний, немногим выше среднего роста плечистый мужчина, ответил:

– Хорошо. Я капитан Папаев. Мы готовы.

– Идете все?

– Нет, только двое. И надо поспешить…

– Спешить пока некуда. – Узнав, что старший гость равен по званию, Прудников демонстрировал показное спокойствие. – Все распланировано по минутам. Сейчас двинем к передовой, оттуда уже к точке.

– Кто поведет?

– До точки я, потом вот он… старшина Никифоров.

Старшина шагнул вперед и взял под козырек.

– Хорошо, – вновь повторил Папаев.

Другие «гости» молчали. Каждый в руке держал увесистый тюк, и Прудников уже прикидывал, что почти до конца пути вещи этой парочки придется волочь его парням. Дабы эти двое не сдохли в начале пути. Хотя ребята, видимо, крепкие. И ростом вышли, и статью. Один, правда, не больно плечист, но, наверное, жилист, вынослив. Другие обычно за линию фронта не ходят.

Папаев взглянул на циферблат немецких часов со светящимися стрелками и сказал:

– Мы готовы. Пошли.

Переход линии фронта был назначен на пять минут первого часа ночи. К этому времени Самохин, Титов, Глемм и разведчики добрались до окопов передового охранения и ждали в небольшом овражке, заросшем со всех сторон лопухами.

Впереди в трехстах метрах шла первая линия обороны немцев, обозначенная только на картах. В реальности здесь на протяжении трехсот – четырехсот метров по обе стороны не было ни единого гитлеровца. И лишь левее, метрах в четырехстах, на крохотном бугорке располагалась пулеметная точка – небольшой окоп и узкая траншея, ведущая к низине. Пулемет засекли еще месяц назад, но разведчики его специально не трогали. Овражек и поле перед ним практически не простреливались пулеметом, без толку беспокоить немцев не стоило.