Дикая - Anne Dar Страница 28

Конан бежал за мной по лесу. Догнал, и мы вместе рухнули в ров, но когда мы падали я уже знала, что это даже не воспоминание о нашей первой встрече – это сон. Обнимая меня, он упрямо повторял: “Я найду тебя!.. Я найду тебя!.. Я найду тебя!..”. Веря ему, я начала повторять его утверждение, отчего и проснулась. Меня разбудил не голос Конана, а мой собственный шёпот, и понимание этого сразу же надавило на грудь чувством тяжеловесной досады и ощущением неисчерпаемой грусти. Открыв глаза в час предрассветных сумерек, я почти сразу вспомнила о том, что мне снился не только Конан. Ещё были Байярд, Хуффи и Рейнджер, но их сюжетные линии в этом сне покрылись непроницаемой пеленой тумана. Что с ними со всеми?.. Где они?.. Целы ли?.. Живы ли?..

Где я?..

–Вот ведь… Хрень!– Тринидад выпалила ругательство ещё до того, как пригнулась к роднику, и прежде чем я собственными глазами увидела причину её неподдельного негодования.– В таре не задержалось ни капли!

Я поспешно подошла к роднику и увидела перевернутую, и полностью опорожненную бутылку, которую Дикая всякий раз закрепляла с особой тщательностью.

–Она не могла самостоятельно упасть,– сдвинула брови я.– Ты хорошо её закрепила, я видела.

–Лани.

–Лани?

Дикая указала на следы, оставленные в грязи рядом. По ним можно было распознать недавнее присутствие здесь минимум двух особей – крупной и мелкой.

–Лани – парнокопытные травоядные, олени средней величины…

–Да знаю я кто такие лани!

–Тогда почему спрашиваешь? Откуда мне знать: знаешь ты или не знаешь? О происхождении Блуждающих ты ведь оказалась не в курсе.

Инцидент с водой заметно повлиял на наше общее настроение. В Паддоке и так была заметна нехватка жидкости – всего лишь десять литров в сутки на двенадцать человек, козу и птиц!– а здесь ещё потерялся тот запас, который нам должна была принести прошедшая ночь. Впрочем, нам всё же немного повезло – бутылка, которую Дикая заполняла отдельно от основной тары, наполнилась водой доверху, что могло говорить об усилившемся напоре воды. Перелив из литровой бутылки часть воды в термос, а оставшуюся часть в основную бутыль, мы вместе закрепили обе бутылки максимально защищенным образом: стандартно обложили их камнями и ветками, несколько раз перепроверили их устойчивость. Только убедившись в том, что с бутылками всё организовано максимально надёжно, мы отправились на проверку силков, но и здесь начали терпеть крах. Первые трое силков оказались пустыми, последующие четыре были разрушены, в восьмом попался крупный заяц, все оставшиеся силки ничего, кроме разочарования, не принесли.

Ситуация начала налаживаться только после обеда. Сначала мы наткнулись на стаю куропаток, из которой смогли выбить пятерых – двух подстрелила я, трёх взяла Тринидад,– а спустя ещё два часа в наших рюкзаках помимо зайца и куропаток оказались ещё два кролика – обоих добыла не я. В принципе, благодаря удаче последних нескольких часов, мы смогли остаться с достаточно неплохим уловом, так что на обратный путь мы легли со спокойной душой, хотя и понимали, что планируем выйти из леса на целых три часа раньше обычного времени. Сегодня должен был прибыть новичок, из-за чего Тринидад желала вернуться в лагерь затемно. Она присутствовала при всех прибытиях новеньких, опасаясь пропустить что-то важное, какую-то подсказку, способную дать нам ключ для выхода из этого места. Так что сегодня и я сильнее чем в два предыдущих дня стремилась поскорее выйти из Тёмного леса.

На поляне мы, как и планировали, оказались до темна. Первым нам встретился Яр, восседающий на кособокой крыше Мастерской и усердно латающий её. Увидев, как мы оставляем подле стены Мастерской лишь пять литров воды из десяти желаемых, он ничего не сказал и только нахмурился. Когда мы с Дикой уже направлялись в сторону Ночлежки, я обернулась и заметила, как парень смотрит вслед моей напарнице: так, словно не в силах оторвать от её спины попавшего под гипноз взгляда. Бедолага.

На подходе к Ночлежке я отделилась от Дикой и направилась в правую часть Паддока, объяснив это желанием увидеть кладбище. На самом же деле, из-за внутреннего беспокойства, я искала уединения. Похоже, я боялась. Того, какие имена могу прочесть на могилах. И того, кого могут закинуть в Паддок сегодня.

Имен на могилах не было. Только грубо сколоченные и перекошенные кресты стояли в изголовьях небольших бугорков. Дикая была права – это зрелище и вправду отрезвляет. Напоминает о том, что всё временно. Обойдя каждую могилу и присмотревшись к каждому кресту повнимательнее, я так и не обнаружила имён покоящихся. И с облегчением выдохнула. Я, конечно, могла бы спросить у Дикой, но… Я слишком сильно боялась. Даже идти сюда, не то что спрашивать. Нет, их не может быть здесь. Никого из них.

Закатное солнце вновь окрасило стволы редких деревьев рощи и бурый камень обрыва в ярко-оранжевый цвет. Постояв у кривой сосны несколько минут, потерев ладонью её шершавую кору и полюбовавшись красочным закатом, я решила возвращаться в Ночлежку. Не хотелось пропускать прибытие новенького и не хотелось продолжать оставаться одной. Хотелось к Конану. Где бы и с кем бы он сейчас ни был.

На полпути к Ночлежке я неожиданно пересеклась со Сладким – парень шёл по роще мне навстречу. Когда он остановился в трёх метрах передо мной, я тоже остановилась, слыша долетающие из Ночлежки звуки укулеле и чьё-то пение.

–Дикая сказала, что на сегодняшней охоте вы видели целых трёх Люминисценов,– начал елейным голосом принц без белого коня.

–Издалека.

–Все мы в повторном шоке, теперь уже оттого, что знаем, что ты наверняка невидима для Люминисценов.

–Понятно,– я сдвинула брови.