Наложница правящей семьи - Анастасия Вкусная Страница 28

– А отель?

– Закроют по тем же причинам через некоторое время. Но ты официально не имеешь к случившемуся там никакого отношения, так как никто из сотрудников не дал показания, что видел тебя. В ответ полиция предлагает нам самостоятельно решать вопрос по поводу твоих анализов. Думаю, это вполне справедливо.

– Тем более что решать мы ничего не будем. Ведь так, папа? – мне неожиданно стало жарко; неужели отец все же имел к этому отношение?

– Разумеется, будем. Просто на данный момент у нас нет ни одной зацепки – кто, когда, зачем. Но на будущее я советую тебе запомнить случившееся и быть осторожнее. Как видишь, и нам можно неплохо потрепать нервы.

– Что насчет Карлы? – может, сегодня мой счастливый день.

– Тут хороших новостей нет. По словам губернатора она пообещала вскоре сделать анализ и предоставить тебе результаты.

– За это время десять раз можно было залететь, – прошептал зло, сам понимая, что несу чушь.

– Зря ты так с ней. Но очевидно тебе это станет после получения результатов анализов. Не боишься, что будет слишком поздно?

С моих губ готовы были сорваться резкие слова о его отношении к женщинам, но я вовремя прикусил язык.

– А пока, Кэрр, тебе нужно срочно выходить из затворничества. Газеты уже соревнуются по дебильности версий насчет твоего сидения дома по вечерам.

– Вариант, что мне здесь просто нравится, вообще никому в голову не пришел? – откинулся на спинку кресла и уставился в потолок; выйду из дома, наверняка, сразу же столкнусь с Карлой.

– Пришел. Связали это с Дэвиной. Не сильно ошиблись, я думаю. Но эта адекватная версия мало кому интересна, ты же понимаешь.

– Есть какие-то мысли насчет моего возвращения в общество?

– Есть. Завтра в опере премьера. Надо показаться всей семьей, бери Дэвину. После вашей ссоры будет вполне уместно. Помиритесь.

– Вряд ли, – пробурчал сам себе под нос. – Хорошо, папа. Спасибо за хорошие новости.

– Попроси Горана, чтобы он тебе лицо до завтра в порядок привел.

– Ни к чему, пусть еще что-нибудь идиотское напишут.

Вернулся к себе, залез в душ и долго смывал с себя этот день. Не вышло ни романтического ужина, ни страстной ночи. Да и вообще, ничего у меня с Дэвиной не получается. Но теперь я свободен, могу снова обзавестись парой-тройкой любовниц или тусоваться в клубах. При мысли о ненавидящем взгляде Дэвины, которая будет только рада моему отсутствию, все внутри болезненно сжалось. И правда, почему из огромного числа женщин, желающих угодить мне, выбрал ее? Холодную, неприступную, неопытную. Скажи мне кто-то раньше, что буду бегать за девственницей и неизменно возвращаться в ее постель, долго смеялся бы. Чувствую, как тело начинает требовать свое – хочу ее до дрожи в пальцах, до раскаленного шара в районе солнечного сплетения, до неконтролируемого прорезывания клыков. Ударяю по плитке в районе собственной головы. Брызги от моих резких движений летят во все стороны, на стене появляются едва заметные трещины. Нет, в таком состоянии идти к ней нельзя.

Но меня все равно тянет туда, как магнитом. Почти ночью, прокляв все на свете, крадусь, будто преступник, по собственному дому, чтобы взглянуть на ту, что отняла мое спокойствие. Дэвина спит, завернувшись в покрывало и поджав ноги под себя. С плеча сползла ее любимая огромная футболка, которую она всегда надевает как знак требующегося перерыва или протеста. Думает, я не хочу ее без кружев и всякой прочей хрени, которая нужна лишь импотентам. Я же абсолютно измотан постоянным воздержанием благодаря ее дурацкому графику. Но каким-то непостижимым образом ей все еще удается выпрашивать паузы и довольно длинные. Предполагаю, что она умело манипулирует мной, опираясь на чувство вины. Но вот как она смогла откопать его во мне – вопрос, на который даже я не знаю ответа.

Опускаюсь на колени рядом с кроватью. Убираю волосы с милого лица, глаза чуть припухли, значит, долго плакала перед сном. Правую щеку мне не видно, но я очень надеюсь, что следа не осталось. Возможно, зря так среагировал, может, и не было никакого умысла в этом. Дэвина совсем молоденькая, а ее жизнь только что поменялась кардинальным образом. Возможно, просто пытается привыкнуть ко мне и обстоятельствам и не готова к очередным переменам. Лучше бы поговорил с ней, чем сразу воспитывать. Легко поцеловал девчонку в висок и пошел к себе. Раскаяние это хорошо, но она действительно перешла границы. Это ей стоило поговорить со мной и попросить разрешения. За всеми своими проблемами я совсем упустил тот факт, что наложницы становятся такими женщинами, какими мы сами их делаем. Нужно быть строже, я не собираюсь долго плясать под ее дудку, пусть привыкает к своему месту.