Вереск на камнях - Ульяна Гринь Страница 28

Щенки послушались — наверное, вид у меня был грозный, а Петровичу я сказала:

— Поворачивайтесь-ка на бок, сейчас я посмотрю.

— Врачиха, что ли?

— Знахарка я, травница, — ответила коротко и помогла старику перевернуться на бок. Задрала рубашку, выдернув её из-под ремня штанов, и приложила ладонь к спине. Ну давай же, давай, мой милый зелёненький рентген! Надо вылечить деда! Надо показать, что мы хорошие!

А вдруг в этом мире у меня опять всё исчезло?

От этой мысли по спине побежал холодок. Нет, нет, нельзя волноваться! Надо спокойно закрыть глаза и представить позвоночник деда, все его косточки… А потом открыть глаза и…

Вот так, оказывается, выглядит радикулит!

Да-а, запущенное дело… Я провела ладонью вдоль позвонков, чтобы узор вырисовался яснее. Так, а вот и красный узелок. Здесь всё средоточие боли. Я огладила его по кругу, чтобы понять, как вылечить деда и избавить его от страданий. Петрович охнул:

— Больно! Больно же!

— Сейчас станет легче, — пообещала я, совершенно не представляя, как убрать боль. Были бы у меня травы… Но их нет. Камень? Да, можно попробовать. С инфекцией прокатило, может быть, можно и боль убрать. Задала в другой руке осколок первой жизни и мысленно попросила его забрать красный узел в себя. Потом вспомнила — всё же через меня пройдёт! Подняла взгляд на Ратмира, шепнула:

— Держи меня.

И стало больно.

Так больно, что аж зубами заскрипела!

Ратмир услышал этот скрип или просто ощутил, как я напряглась, и сжал так, что и дышать стало тяжело. Но зато боль уменьшилась. А я думала только о том, чтобы не упасть в корчах и не сделать ещё хуже! Камень, помоги же мне! Ты мне много помогал, не оставь и сейчас!

— Ох, и вправду полегчало… — прокряхтел дед, и я улыбнулась через силу, ответила:

— Я же говорила.

Красный узел почти смазался, но я ещё подержала руку на спине Петровича, чтобы уж точно вылечить. Хотя бы на несколько дней, потому что это всего лишь боль…

Отвалившись от деда в руки любимого, я закрыла глаза. Устала… А ведь раньше было легче. Может, из-за беременности? Отпустив камешек, приложила руку к животу. Три месяца уже… А столько случилось всего. Малыш мой крепкий, и падение в яму пережил, и купание в ледяной реке, и драконов!

— Руда, Рудушка, болит у тебя, милая?

Открыв глаза, увидела над собой Забаву. Она обмахивала меня. Думала, наверное, что мне дурно стало. Даже стыдно стало — чего я, как девица в корсете какая-нибудь? Прислушалась — боль постепенно стихала. А дед — вон уже и встал! Смотрел на меня во все глаза, чуть дыру не просмотрел!

Вцепившись в кафтан Ратмира, я тоже поднялась. Муж поддержал, помог, приобнял, словно хотел защитить ото всех, ото всего и от лечения тоже. Я погладила его руку — мельком, дала знать, что ценю — и сказала деду:

— А доктору покажитесь всё же. Спина — это не шутки.

— Покажусь, как не показаться, — пробормотал дед. — А ты что ж, руками лечишь? Или точки особые знаешь?

— Знаю, знаю…

— Ну пошли, пошли. К Лагутину тебе надо: уж как пить дать, он тебе обрадуется!

Хм, это к чему это было сказано? Ладно, потом разберусь. Пока надо как-то дойти всё же до этой деревни и устроиться.

Через десять минут мы уже всей толпой стояли в захламленном дворе, обрамлённом редкими и чахлыми деревцами. В одном углу двора был покосившийся сарай, в другом ржавели останки какого-то трактора без колёс и стёкол. Забор давно бы упал, если бы его не поддерживали кучи мусора и прелых листьев. Изба, когда-то крепкая, зияла чёрными провалами окон, а крыша слева даже провалилась внутрь. Я вздохнула. Да, работы тут… На год!

Ратмир сказал глухо:

— Хорош терем. Как тут селиться?

— Светлый князь, — кашлянул Могута. — Да мы всё починим. Делов-то на полдня, было б дерево!

— Добро, топор найди, да сходим срубим дерева.

— Ратмир, нельзя тут рубить где попало, — тихо сказала я ему. — Надо разрешение получить.

— Чего получить? Думаешь, вот от этого вот получим по башке?

— Я всё устрою, — вздохнула. — Вот прямо сейчас и пойду к этому Лагутину. А вы пока тут…

Я обвела взглядом двор и снова вздохнула — тяжко. Продолжила:

— Поглядите, что сделать можно в доме. Тепло, стёкла вставим после… Надо прибраться и детей устроить, а там сообразим что-нибудь поесть.

Петрович сдвинул кепку на затылок:

— Ну, принимай подворье, пришлые! Тут и банька имеется, за домом! Хорошая изба, тёплая. Обживайтесь.

— Обживайтесь, — повторила и я, вяло махнув рукой, а потом повернулась к деду: — Проводите меня, пожалуйста, к Лагутину.

Когда мы вышли на улицу, дед Петрович оглянулся на избу, а потом тихонько сказал:

— Может, и не моё это дело, да спросить должен. Чёйта они тебя княгиней зовут?

Господи, надо было подготовиться к подобным вопросам, да когда? Времени подумать и отдышаться не было, до сих пор перед глазами драконы с индийскими богами стоят, как живые! Я вздохнула тяжко и ответила:

— Принято так у них… У нас. Не спрашивайте пока ни о чём, Петрович. А как вас зовут-то?

— Так крестили Николаем.

— Очень приятно. А я Руда.

Руда. Не Диана. Привыкла, стало быть. Сжилась с именем. А паспорт на какое имя делать? Эх, голова вспухнет от проблем. Но выбора не было, мы же живые, значит, должны были попасть сюда, где я тоже живая, своя, а не попаданка из будущего.

— Руда… Это по каким же святцам-то?

— Язычники мы, — улыбнулась невольно. Дед снова почесал затылок — похоже, это был его любимый жест — и махнул рукой:

— А, бог с вами. Идола-то поставите во дворе?

— Посмотрим, — уклончиво сказала я. И то правда, не стоит оскорблять чувства верующих. Хотя… Мы же тоже верующие. Они. Не я. Я уж ни во что не верю.

— Ты, Руда, вот что мне скажи, — дед огляделся. — Ты за услуги свои сколько берёшь?

— Какие услуги, — не вкурила я.

— Так за травки, за лечение руками.

Шестерёнки мозга натужно скрипнули. Травок нет. Травки погибли. Собирать придётся, а будут ли они такими же действенными, как ведьмины? А руками лечить замахаюсь — люди-то тут насквозь больные, не то что десять тысяч лет назад! Но это выход из временных трудностей. Денег пока нет, работы тоже, огород сажать надо, а может уже и поздно. Брать надо продуктами. Да, точно.

Я ответила Петровичу будничным тоном:

— А баш на баш возьму. За услугу, за продукты.

— Это хорошо, девонька, это хорошо. Я тебе соберу чего-нить, вон кура у меня несётся как бешеная, яичек насобираю.