Бог подстав и я - Зинаида Гаврик Страница 28

У подъезда меня ждал Арсений. Он пошёл меня встретить и как раз начал набирать мой номер, когда мы, запыхавшись, подбежали к крыльцу. Герман очень вежливо поздоровался, представился и пожал ему руку, не отпуская при этом моей. Хотя я в какой-то момент почему-то засмущалась и попыталась её забрать. Не вышло. Потом, ничуть не стесняясь Арсения, Герман мягко, без языка, поцеловал меня в губы, и только после этого ушёл. Я намекнула, что Арсений мог бы его подвезти, но Герман наотрез отказался, сказав, что ужасно любит вечерние прогулки. Почему-то после встречи с наркоманом у меня не получалось искренне за него волноваться, поэтому я со вздохом согласилась.

Мама меня, конечно, поругала за опоздание. Я не стала ей говорить про стычку на пустыре, справедливо подозревая, что после этого меня вообще никуда и никогда не отпустят. К счастью, врать тоже не потребовалось, так как мама, поворчав, выдала:

– Нет, я всё понимаю: когда тебя целует молодой человек, немудрено забыть о времени. Но и ты меня пойми. Ты же не хочешь, чтобы у тебя была лысая мать?

Я опешила. Арсений тихо засмеялся.

– Почему лысая-то?

– Потому что от волнения выпадают волосы, – с достоинством ответила она. – А наследственность не в нашу с тобой пользу – дед был лысый, как коленка, царствие ему небесное. Так что советую впредь не заставлять меня переживать.

– Веская причина, – серьёзно согласилась я. Мы с мамой сурово пожали друг другу руки, игнорируя ухохатывающегося Арсения.

А потом мы пили чай, и мама расспрашивала про Германа. Я рассказала, что познакомились мы на улице, под снегопадом (мама заметила, что это страшно романтично), упомянула про то, что он играет в театре, парой слов описала представление, опустив при этом свои эмоции. Мама была в восторге и немедленно захотела с ним познакомиться. Потом Арсений засобирался домой, а я сурово посмотрела на маму, и она, вздохнув, сказала:

– Оставайся!

При этом было видно, что она страшно рада такому повороту. Кажется, она и сама искала повод оставить его у нас.

Уже лёжа в постели, я достала телефон и с замиранием сердца отправила Герману сообщение: «Доброй ночи». Я не ждала ответа, но он тут же перезвонил:

– Ты ещё не спишь, маленькая?

Его мягкий голос обволакивал меня так, словно он стоял рядом.

– Как раз собираюсь. А ты?

– А я сижу на крыше и смотрю на звёзды. Думаю о том, как было бы здорово, если бы ты была рядом.

– Сидишь на крыше? Ты живёшь в частном доме?

– Нет. Мой друг работает охранником на строящейся многоэтажке. Он иногда пускает меня посидеть на высоте.

– Это опасно? – забеспокоилась я.

– Везде опасно. Умереть можно и подавившись едой, малышка. Знаешь, я почти никогда не ощущаю страха, но сегодня на пустыре я почувствовал, что боюсь за тебя.

– Ты не выглядел испуганным.

– И тем не менее я испугался. А когда прощался с тобой у подъезда, поймал себя на мысли, что не хочу расставаться и на минуту. Не знаю, как переживу два дня разлуки, – он хмыкнул, смягчая чересчур высокопарную фразу. А потом, помолчав, добавил: – Ты придёшь ко мне в гости через два дня?

– В гости? – Я заволновалась. – Даже не знаю… А твои родители?

– Я живу один.

В разговоре повисла пауза. Я понимала, что, если приду к нему в гости, вряд ли мы попьём чай, посмотрим кино и разойдёмся по домам.

– Прости, – сказал Герман. – Я идиот. Для тебя это выглядит так, словно я хочу тобой воспользоваться. Забудь о моём предложении. Давай встретимся в кафе. Или ещё где-то. Мне плевать. Я просто хочу увидеть тебя как можно скорее. Мне без тебя трудно дышать. Я пришёл на крышу из-за того, что здесь всегда чувствовал себя свободным. Словно вот-вот взлечу над городом. А сейчас всё не так. Я долго сидел и ждал это чувство, но оно накрыло меня только в тот момент, когда от тебя пришло сообщение. Это пугает.

Он засмеялся. А я вдруг почувствовала себя самой желанной девушкой на свете. Это было чертовски приятно. Могла ли я подумать, что когда-нибудь сумею покорить такого парня? Нет.

– Ладно, малышка, доброй ночи. Пойду домой, пожалуй, пока не отморозил себе нос.