Лорд из города теней - Оливия Штерн Страница 28

Смаргивая слезы, я обернулась к Сарро. Он замер, тоже глядя вниз, и тоже корчился в тихой, невидимой агонии. Зачем ле Ферн заставляет его смотреть? И почему он беспрекословно слушается?

— Сарро, — прошептала я и неловко погладила его по плечу, — я…

«Я не знаю, что сказать».

И в этот миг я услышала странный, низкий, вибрирующий звук. Это было и не пение, и не игра на каком-то известном мне инструменте — я не могла определить, что именно. Звук рос, ширился, и своей странностью будил нездоровое любопытство — обязательно увидеть, разузнать, что это. В груди все откликнулось дрожью, очень приятной, и я, помимо воли, сделала маленький шажок вперед, к краю каменной площадки.

Да что ж это? Отзывается сладкой дрожью во всем теле, и сердце трепещет, а глаза сами собой закрываются…

Сарро больно сжал мою руку, и я опомнилась. Сообразила, что медленно, но верно иду к самому краю.

— Поющие, — мрачно пояснил Сарро, — мы-то уже привыкли. А вы — нет.

Звук все ещё пульсировал, омывал ощутимыми волнами тело, и я была готова поклясться, что они зовут, зовут именно меня, и что я должна спуститься вниз…

А потом морок схлынул. Я до крови закусила губу, оглянулась на Сарро, который все еще сжимал мою руку так, что, казалось, вот-вот кости затрещат.

— На вас это не действует? — мяукнула я.

Он покачал головой.

— На меня это действует так, как должно.

— А как должно?

— Смотрите, — он указал вниз.

И я замерла.

Пульсирующий звук всколыхнул массу неподвижных тел. Двигаясь в ритме этого нечеловеческого пения — или игры на неизвестном инструменте — зеленые тела поднимались, медленно, двигаясь словно марионетки, короткими, как будто ломаными движениями. Но с каждой уходящей минутой их движения становились все более живыми, плавными.

Те, кого убило заклинание, попросту поднимались и шли обратно. Зеленая волна откатывалась, оставляя после себя рыжую осеннюю траву.

— Святая Матильда! — выдохнула я, — как же это? Разве так бывает? Они же… это же непобедимая армия!

И обернулась к Сарро. Он провожал Диких задумчивым взглядом и даже не сразу ответил.

— Если бы Племена хотели завоевать все эти земли, им бы это удалось. Но они не хотят. Им хватает степей. Да и не так они многочисленны… И Поющие могут вернуть их к жизни только в том случае, когда они погибли от магии.

Затем он оглядел меня, задержался взглядом на распущенных рыжих волосах, которые растрепались и перепутались. Улыбнулся каким-то своим мыслям.

— Возвращайтесь к себе, мисс Кромби. Представление закончено и вряд ли повторится в ближайшие дни.

Я с облегчением выдохнула. После всего увиденного и пережитого накрывала такая слабость, что ещё немного — и я попросту свалюсь, как куль муки. Но… Вспомнила про герцога.

— А как же его светлость? Вдруг он захочет проверить, не ушла ли я раньше?

— Идите, мисс Кромби. Его светлость ближайшее время будет очень занят.

* * *

Я с трудом помнила, как добралась до своей комнаты. Уже привычно заперла дверь на щеколду, хотя — разве спасет хлипкий железный прутик от Оттона ле Ферн? Но со щеколдой все равно было спокойнее. Я побежала в ванную, умылась, затем поспешно убрала волосы в привычный узел на затылке. Чистый! Иной раз мне казалось, что, будь я блондинкой, или просто русой, герцог не обращал бы на меня внимания. Но что есть, то есть. Чувствуя, что сил не осталось совершенно, я бросилась на кровать, лицом в подушки, и замерла.

Нужно было как-то успокоиться и обдумать, что делать дальше.

Оттон ле Ферн пугал меня до икоты. Вообще, во всем происходящем я чувствовала несправедливость: ведь я не искала его внимания, не хотела такого к себе интереса! И мне совершенно не хотелось становиться его любовницей — а в том, что это рано или поздно произойдет, останься я здесь, сомнений уже не было.

А теперь еще Дикие с их жуткими оборотами и совершенно чуждой магией. Никогда не видела, чтобы вот так вдыхали жизнь в мертвых… Жуть. Вспомнились слова Сарро, что раньше Дикие сюда не ходили. Что же изменилось? Перед глазами так и стояла сияющая линза, словно выпивающая из них жизнь. Но, однако ж, все они ушли — и ушли вполне живые и способные передвигаться.

Воистину страшная, непонятная магия. И что будет, если они все же захватят замок?

Я невольно всхлипнула.

Вернулось ощущение, что я — маленькая беззащитная мошка, залипшая в паутине. И по-прежнему ко мне тянутся страшные, мохнатые паучьи лапы… Только вот чьи лапы страшнее? Уимбера, ле Ферна или Аш-исси?

Мысли путались. Я даже прислонила руку ко лбу, казалось, у меня слишком горячий лоб. Не хватало ещё заболеть, ко всему прочему. И так стало жаль себя, что я расплакалась — но, вытирая слезы, почему-то хотела, чтобы можно было уткнуться в крепкое плечо, чтобы кто-то просто погладил по волосам, успокаивая, даря надежду на то, что все будет хорошо. Почему-то… В моем странном желании мне привиделся черноволосый мужчина, челка падает на лоб и частично на глаза цвета разлитых чернил. Такой странный цвет, черный, но с синим проблеском. Эрис Аш-исси.

Я поймала себя на мысли, что мне хочется рассказать ему обо всем, что случилось за день. Ох, глупая, глупая Лора! Тебе хватило нескольких горячих поцелуев, чтобы ощутить привязанность к мужчине, которому совершенно не стоит доверять!

Разозлившись, я стукнула кулаком подушку, перевернулась на спину. И тут сообразила: что-то не так. Под платьем стало горячо, так, что кожу жгло. Как будто сунули мне под сорочку нагретый в кипятке медяк. Не зная, что и думать, я расстегнула ворот платья и достала медальоны: тонкий серебряный, который подарила мне Рут, и пухлый, красно-медный, который велел мне носить Лесли Уимбер. Как и следовало ожидать, нагрелся медальон Уимбера. Я сняла его, потерла, подула на полированную поверхность, и в моих руках он внезапно раскрылся удивительным цветком, с острыми, словно ножи, лепестками. В центре ярко полыхнуло ядовитой зеленью, и на покрывало шлепнулся маленький, с мизинец, плотный свиток, перетянутый черной нитью.

«Вот и Лесли Уимбер дал о себе знать, — мрачно подумала я, — жалкий врун. А говорил, что артефакт спасет от магии Поющих».

Вероятно, он уже знал о том, что я занимаюсь с приемной дочерью герцога, и решил подтолкнуть меня к тому, за чем собственно сюда и отправил.

Подковырнув ногтем нить, я скатала ее со свитка, развернула хрустящую бумагу и начала читать.

«Мисс Кромби! Вы очень верно подметили, что, когда мой выбор пал на вас, это было странно. Теперь, когда вы внутри замка Ферн, я могу беспрепятственно донести до вас суть происходящего. Ваше задание — разузнать, от чего Оттон ле Ферн запитал все свои заклинания. К сожалению, ни один из моих агентов не преуспел, а ваши шансы довольно высоки — учитывая, что вы успешно преодолели Пороговые хранящие заклинания. Это дело касается непосредственно Его Величества, так что вы должны понимать, какая честь оказана никому не нужной сироте. У вас с герцогом магия идентичного спектра, следовательно, вы в состоянии увидеть и распутать все хитросплетения его заклинаний и понять, что на самом деле происходит в замке Ферн. Известить меня вы сможете через этот же медальон: напишите сведения на бумаге и вложите внутрь. Когда выполните задание, я помогу вам бежать из замка и награжу должным образом. Вас ждет скромный особняк и приличное содержание».