И меркнет свет - Кейти Роуз Пул Страница 28

– Нет! – закричала Эфира. Страх наполнил ее вены, и она инстинктивно потянулась к Илье.

Взгляд бога обратился на нее.

– Беру, это я, – произнесла Эфира. Ее голос дрожал, но она не отступала: – Тебе нужно сражаться. Ты можешь с ним сражаться.

– Твоя сестра потеряла контроль.

– Я знаю, что ты слышишь меня, Беру, – продолжила Эфира. Она бросила взгляд через плечо на остальных, надеясь, что они поймут, что именно нужно сделать. Надеть на бога ошейник, закаленный в Божьем огне, пока тот отвлекся. – Я знаю, что ты там, борешься.

Рука бога опустилась, и Илья упал на песок. Бог замер, лицо Беру дернулось, словно от боли, и она сложилась пополам, дрожа.

Работает. Беру боролась, давила на волю бога, чтобы вернуть контроль.

– Слушай мой голос, – велела Эфира. Уголком глаза она заметила, что Хассан бросился к безжизненному телу Ильи. – Слушай меня.

Бог издал ужасающий рев и махнул рукой, откидывая принца в песок.

– Хассан! – вскрикнула хератка.

– Вы не свяжете меня, – разгневался бог. – Не закуете снова в цепи.

Эфира дрожала:

– Беру…

– Молчать!

Эфира открыла рот снова, но не смогла произнести ни звука.

– Беру!

Это голос Гектора звал с верхушки скалы, нависающей над полоской берега.

Эфира повернулась и увидела, как он бежит по камням к ним. Между Гектором и маленькой фигуркой Антона висел обмякший Джуд. Троица остановилась, осматривая развернувшуюся перед ними сцену. Гектор оставил Джуда Антону, пошатнувшемуся под весом мечника, и сделал осторожный шаг в сторону Беру.

И внезапно его подняло в воздух. Эфира вздрогнула, ожидая, что его бросят на землю так же, как принца, но нет, он просто повис в воздухе. Беру согнулась, дрожа и сжав руки в кулаки.

– Я чувствую тебя, Беру, там, внутри, – произнес Гектор, пытаясь перекричать ветер. – Чувствую, как ты сражаешься.

Внезапно упал вниз, и Эфира подавила вскрик, но прежде, чем его тело ударилось о песок, он замер, повиснув в паре дюймов от земли.

– Все хорошо, – мягко произнес он, несмотря на бледность. – Ты справишься. Ты можешь сражаться.

Бог издал ужасающий вопль, рев, словно сама земля пришла в движение.

Эфира понимала, что времени мало, и бросилась по песку к Илье. Он лежал на боку, руки были зажаты под его телом. Она взяла его за плечо и перевернула, отчего он застонал и открыл глаза.

В них отразилось что-то мягкое и туманное при виде нее.

– Эфира?

– Ошейник, – ответила она и украдкой глянула на Беру. Бог уже стоял на коленях, все тело Беру сжалось. Гектор поднялся на ноги и медленно подходил к ней.

– Быстрее, – поторопила Эфира. Илья пошевелился, перекатился и достал ошейник Божьего огня. Эфире внезапно захотелось поцеловать его, но вместо этого она взяла ошейник и вскочила на ноги.

Гектор уже стоял рядом с Беру, сжимая ее плечо. Что бы он ни делал, кажется, это помогало ей вернуть контроль.

Но никто не знал, как долго это продлится.

Эфира рванула по берегу к ним, крепко сжимая в руке ошейник. Гектор встретился с ней взглядом поверх склонившейся Беру.

Оказавшись совсем близко, Эфира услышала издаваемые богом звуки – короткие, подавляемые стоны агонии. Все его тело сотрясалось.

Нет, это не бог. Это была Беру.

– Гектор! – крикнула Беру, но ее слова оборвались воплем боли.

Эфира бросилась на песок, укладывая голову сестры себе на колени.

– Я рядом, – успокаивающе сказала она, поднося ошейник дрожащими руками к шее Беру. – Мы рядом.

Наконец ошейник оказался застегнут на ее шее. Беру резко выдохнула и замерла.

Эфира подняла взгляд на Гектора:

– Что ты сделал?

Он покачал головой:

– Точно не знаю. Просто… почувствовал ее там. Ее эмоции, ее эшу.

Эфира знала о странной связи между Гектором и Беру. Потому что она убила его много месяцев назад. Воспоминание о том дне повисло в тяжелом молчании между ними.

– Не хочется прерывать такой эмоциональный момент, – раздался сухой голос Ильи из-за их спины, – но уверен, паладины уже направляются к нам.

Он сидел на песке, прижав руки к ребрам и глядя куда-то. Она проследила за его взглядом и увидела более десятка паладинов в темно-синих плащах. Они неестественно быстро двигались к ним по берегу.

– Ладно, все встаем и отправляемся на корабль, – странно энергичным голосом позвала Странница.

Гектор взял Беру на руки и легко поднял ее. Эфира и остальные последовали за ним, ковыляя прочь от приближающихся паладинов. Странница повела их в порт. Эфира не смела оглядываться, пересекая деревянные доски, чтобы сесть на корабль на другой стороне.

– Ну, поднимаем паруса, если вы не против, – мягко сказала Странница одному из членов команды, когда все взошли на борт.

– Да, конечно, – ответил моряк и ушел раздавать приказы остальным.

– Давайте отнесем ее внутрь, – предложила Странница, повернувшись к Гектору и Беру. Потом глянула через плечо на другого моряка. – Отведи их в лазарет. – Она указала на Хассана и Антона, поддерживающих Джуда, повисшего между ними без сознания.

Гектор повернулся к Эфире:

– Тебе нужно пойти с ними.

– С ними? – повторила она. – Но Беру…

– Ты нужна Джуду, – сказал Хассан. – Он совсем плох. Ты должна его исцелить.

Эфира сжала челюсти. Мечник не имел значения. Только Беру.

– Ты мне должна, – мрачно сказал Гектор. – Исцели Джуда и считай долг оплаченным.

Эфира выдохнула и коротко кивнула. Она и правда была в долгу перед Гектором. Не только потому, что забрала его жизнь. Он спас ее в Бехезде. И остальным она тоже должна. Хассану, Джуду, Антону. Даже Илье. Несмотря на то какой катастрофической оказалась их помощь, в итоге они спасли Эфиру и Беру от Палласа.

– Ладно, – сказала она и, бросив последний взгляд на сестру, поспешила за Хассаном и Антоном.

Когда Эфира вошла в лазарет, Антон поднял взгляд. В его глазах стояла паника. Она знала это выражение лица, потому что сама испытывала то же чувство. Его руки и грудь были мокрыми и потемневшими от крови. Крови Джуда.

Мечник лежал грудой лохмотьев на одной из тонких, узких коек. Его руки покрывали порезы и кровь, а лицо – россыпь синяков. Обожженная кожа блестела на шее и груди, а один особенно глубокий порез на торсе продолжал кровоточить. Эфира привыкла к смерти, но она убивала чисто. Не превращала людей в руины в отличие от того, что сделали с Джудом свидетели.