Истинный принц - Хэйлоу Саммер Страница 28

Я тронута. Хелена, как правильно, весьма практична, какой бы трудной ни была ее жизнь. Реальная жизнь всегда была жестким расчетом затрат и выгод. Тем более безумными и страстными казались ее мечты. И вот где-то между холодным расчетом и бурными фантазиями место в ее сердце занял Фред. Это ли не прекрасная история любви?

– После бала, – продолжает Хелена, – отец приказал ему обольстить меня. Он должен был притвориться, что влюблен в меня. Отец Фреда сказал: «Она – подруга этой девчонки Фарнфли, это еще может пригодиться». Теперь я понимаю, что за этим стояло. Отец Фреда причастен к покушению на принца Перисала, и если бы у него получилось, следующим в списке был бы твой принц. А я, в конце концов, стала бы для него кем-то вроде шпиона.

Возможно, так оно и было бы. А может, старик Вайдфарбер сделал это, потому что считал меня дочерью Короля-Призрака и хотел через Хелену подобраться ко мне. Но видимо, Хелена об этом ничего не знает. Вот и хорошо.

– А сколько лет отцу Фреда?

– Ой, он жутко старый! Брак с матерью Фреда – его пятый. Фред говорит, он в своем подвале не раз использовал заклинания молодости.

– Ну, выглядит он лет на семьдесят. Так что его омолаживающая магия вряд ли оказалась такой уж успешной.

Хелена наклоняется и шепчет мне прямо на ухо:

– Фред видел его свидетельство о рождении. Он клянется жизнью своей матери, что его отцу больше трехсот лет.

Ого! Кажется, Испе́р действительно поймал настоящего древнего колдуна.

– Клэри, я так рада, что он больше не с нами! – восклицает Хелена. – И Фред тоже. А после всего, что он рассказал мне о своей матери, которая редко снисходит до разговора со мной, она испытывает такое же облегчение. Этот человек был страшен и не терпел абсолютно никаких возражений. Да и следователи императора пришли к выводу, что мы не имели никакого отношения к тайным действиям отца Фреда. Мы вернем магазин пуговиц и сможем жить дальше без этого чудовища. Я так благодарна твоему Испе́ру! Вот так-то.

– Отец Фреда не вернется?

– Он якобы является главным виновником покушения. Нет, он не вернется, если только не сможет освободиться, чего, я надеюсь, никогда не случится. Как сильно ты была больна на самом деле? Ходили слухи, что у тебя ужасно заразный грипп, но ты не выглядишь такой уж больной.

– Ложная тревога. Моя фея устроила грандиозное представление, а Испе́р принял всевозможные меры предосторожности. Но температура продержалась один день, а потом я снова почувствовала себя хорошо.

– Ага.

Хелена не верит ни единому моему слову. Я слышу это в ее голосе.

– Просто продолжай говорить всем что-то подобное, – говорю я. – Испе́р не хотел, чтобы я ходила по городу и расспрашивала людей о его расследовании.

– Я считаю, в этом есть смысл, – отвечает Хелена. – Я до сих пор содрогаюсь от мысли, что жила под одной крышей с преступником. Только представь, что если бы он убил наследника престола? Кошмар.

– Точно.

– Но все кончено. Было арестовано восемь человек, с которыми старик Вайдфарбер регулярно имел дело. Все они – патриотичные жители Амберлинга, но у них, конечно, нет подвалов, где они разделывают сердца ножами и вилками и едят их сырыми. Есть шанс, что однажды их выпустят на свободу.

Я зябну, хотя в темном домике на удивление тепло. Хелена как-то говорила мне, что это из-за отходов, гниющих в ящиках.

– Я с нетерпением жду лета, – с тоской в голосе произносит Хелена. – Чтобы весь день грело солнце, а море сияло синевой. Я буду стоять за прилавком магазина и выйду замуж за Фреда. Возможно ли вообще такое счастье?

Я накрываю ладонью руку Хелены и позволяю себе помечтать вместе с ней. Сейчас лето мне кажется далеким островом, и я не знаю, доберусь ли когда-нибудь до него. Но, может быть, Хелена права: теперь, когда один из самых влиятельных древних волшебников выведен Испе́ром из игры, мы можем продолжить тихую и спокойную жизнь.

– «Хвост Аллигатора» тоже обыскивали?

– Нет, – отвечает Хелена. – Почему ты так решила?

– Я бы первым делом допросила хозяина «Аллигатора»! В конце концов, отец Помпи известен тем, что в его пабе можно получить все, что обычно запрещено.

– Вот-вот, – поддакивает Хелена. – Любой, кто планирует нападение на императора, вряд ли будет бродить там, чтобы вызывать подозрения. Но раз уж ты упомянула отца Помпи: на днях он подошел ко мне на улице и расспрашивал о тебе.

– Серьезно? И чего он хотел?

– Интересовался, виделись ли мы в последнее время и все ли у тебя в порядке. Якобы потому, что Помпи спрашивала об этом в письмах.

Ах, Помпи! Ее не было уже три месяца, потому что отец отправил ее на обучение к своему другу-мошеннику за границу, в местечко под названием Фалладей.

– И что ты ответила?

– Ну, а ты как думаешь? Что у тебя ужасный, ужасный грипп и что твоя фея уже выплакала все глаза от беспокойства!

Хелена от души хохочет, и я подхватываю ее смех. Когда она так весела – это безумно заразительно. Все тени испаряются, пока мы сидим и болтаем друг с другом, вероятно, еще добрых полчаса. Я болела целую неделю – а значит, пропустила множество слухов и сплетен.

– Мне пора возвращаться, – наконец, говорит она и встает, чтобы сквозь щели в досках выглянуть на улицу. – Путь свободен! Пойдем!

Мы выходим в нечеткий, размытый белый мир, в котором в любую минуту может снова пойти снег.

– Знаешь, чего я не понимаю? – спрашивает Хелена. – Отец Фреда говорил, что ты будешь важна, не зная о том, что ты выйдешь замуж за Испе́ра. Получается, он предвидел это?

– Кто знает? Может, кто-то видел, как мы целовались.

– Да, возможно, но ведь поцелуи далеко не всегда приводят к свадьбе! Особенно если дело касается императорских сыновей. Кто знает, скольких девушек соблазнили, а потом бросили эти двое… Ой, прости, я не хотела быть бестактной.

Хелена неверно истолковывает выражение моего лица. Ей кажется, что она ударила меня по больному месту, но я не думаю о девушках, которые были до меня у Испе́ра, – я вспоминаю то, что Испе́р сказал мне перед тем, как мы отправились в Запретный Лес. «Наша связь могла стать результатом плана, придуманного врагами императора. Еще до твоего рождения».

Я не хочу, чтобы моя любовь оказалась результатом плана, задуманного монстром, пожирающим на завтрак сердца, и его жуткими друзьями. Такое вообще возможно? Могут ли древние ведьмы и колдуны заставить влюбиться по уши?

Я прощаюсь с Хеленой, и пока шествую по тропинке, ведущей к замку, мои мысли вращаются вокруг нас с Испе́ром. А ведь все действительно похоже на то, будто нас околдовали! Мы как-то слишком неожиданно набросились друг на друга, когда я сбежала с урока дворцовой этики. И я не могла им насытиться.