Холодный - Аселина Арсеньева Страница 28

Я стал монстром? Дьяволом? Почему я живу и дышу? Я помню, что должен был умереть… Вдруг я заразен и эта зараза пойдет по земле? Вдруг они все очнуться как я? Сжечь… Нужно все тут сжечь…

Перед поджогом я бездумно покидал в мешок некоторые свои вещи, зачем-то немного еды со стола, и бездумно покрутив в руке, прихватил нож, который доверил мне тятя.

Батюшка… Теперь я и для вас опасен? Надо бежать! Бежать туда, где никого нет. Туда, где не смогу никому больше навредить! Я всегда мечтал спасать жизни, а не отнимать их. А сейчас мне страшно… Но страшно не за себя…

На меня накатила новая волна паники при мыслях о родных, подавляемая чем-то изнутри, чем-то абсолютно безразличным к этому миру и людям, но я упорно старался вспоминать прежнего себя и пытаться действовать как он. Откуда-то пришло понимание, что во что было не стало я должен оставаться собой, сопротивляться овладевающему мной холодному безразличию. Иначе, мир вокруг станет серым, а я… — даже страшно подумать, что станет со мной…

Теперь есть я и это враждебное мне тело… оно мерзко морозит, подчиняет мою душу… я слишком явно это чувствую, но я поборюсь за себя… Сжимаю пальцы в кулак.

Жарко. Деревня полыхает огнем и пышет жаром. Огонь молниеносно поглощает деревню от постройки к подстройке. А ее круговое расположение только помогает демону огня. To и дело вспыхивают стога сена, уложенные вдоль хлевов. Вокруг, только мертвая тишина и жалобный треск исчезающей с лица земли деревушки.

8.8

Я стою в непозволительной близости. Огонь тянет ко мне свои языки, а одежда на мне начинает тлеть, выделяя характерный запах. Ловлю себя на мысли что хочу сделать шаг вперед чтобы этот ужас наконец закончился. Даже уже поднимаю ногу, позволяя огню радостно лизнуть меня языками пламени. Мое тело нагрелось невероятно. Сердцебиение участилось. Стоп. Сердце! Значит я еще жив, и я человек?

Тут же в голове закружились другие мысли. Вспомнилось как Кузьмич говорил о вакцине и о каком-то сумасшедшем. Он тоже так сходил с ума, а потом ничего не помнил? Может это новый вирус какой? Вроде бешенства у собак? Если так, и я кого-то заразил, а ему удалось сбежать? Вдруг он окончательно поддался? Вдруг он не в своем уме? Я должен уничтожить его. А если их несколько? Такого как я, — я учую, сомнений нет. Что-то нечеловеческое, звериное затаилось внутри, обострив все мои чувства и инстинкты. Я не имею права оставить этот мир, не уверившись, что таких как я здесь нет… Я больше никому не позволю умереть. И для себя, после, — я найду способ… Только бы убедиться…

Я уходил от полыхающей деревни, весь в саже, пятясь, не смея отвести взгляд от того что натворил.

Добрел до леса, зашел в прохладную тень и начал пробираться по густому лесу. Тело постепенно остыло. Долго я брел, не разбирая дороги. Постепенно мысли от произошедшего переключились на бесцельное волочение ног с пустой головой. Звуки шагов, трения об листву и траву шли каким-то приглушенным фоном. Спустя время, от звука шагов переключился на прислушивание к себе… Сердце стучит медленнее, чем обычно. Почти ночь, но это не мешает мне разбирать дорогу. На улице все прохладнее. Все… Остановилось??? — Внутри от страха все упало. Я застыл на месте, в ожидании следующего удара сердца. Но я по-прежнему на ногах, двигаюсь, верчу головой! Да что это со мной такое?

+++

Нет! Удар! Всегда считал своей гордостью определить пульс без подручных средств. Посчитал… Пятнадцать ударов в минуту… Стало на столько жутко и не по себе, что я сорвался с места и побежал. И не важно, что тут слишком высокая трава, начались кочки и болота, а нет… уже закончились… Несусь через заросли иван-чая к черной границе хвойного леса. Все это время сердце бьется не чаще, хотя бегу, как никогда.

Как я умудряюсь так быстро замечать препятствия и уворачиваться от них? Опять прислушиваюсь к сердцу. Бьется, но также. Ударов семнадцать-двадцать. Даже одышки нет. При этом чувствую, как энергия во мне просто бурлит. Это противоречит логике…

Бежал долго. Уж и ночь минула. Впереди горная река. Решаю смыть все с себя и выбросить грязную, местами сгоревшую одежду… Понимаю, что до сих пор одет, в чем был. Хоть вещи есть сменные в мешке. Хорошо не додумался в огонь войти или к огню спиной повернутся. А то бы и мешок подгорел. Один ботинок прогорел, а подошва на нем оплавилась до середины стопы, а я даже не замечал, что бегу с голыми пальцами ног, и что более удивительно, никаких следов ожога ни на ногах, ни под истлевшей от жара одежде я не обнаружил.

Раздеваюсь и захожу в воду детально себя осматривая, но не находя никаких следов ни от пожара, не от скитания по долам. Вода как лед, но привычной дрожи нет.

Я выскакиваю из воды, понимая, что движения у меня становятся затруднены, а сердце замедляет и без того не шустрый ритм. Чувствую, что даже на берегу не могу согреться, но присущей человеку дрожи, при этом нет. Я приседаю, сворачиваясь клубочком, в надежде согреется, но это не помогает. Тело само себя не нагревает. Я как этот камень, лежащий в воде… Даже мои чувства: я знаю, что должен сейчас чувствовать, но все иначе… To, что я сейчас испытываю сложно назвать этим словом. Скорее, это ощущение или понимание. Как этому камню мне холод, ровно, что жар… Я перевел взгляд с камня, на журчащую воду. Тело будто закаменело, слушается плохо. Что станется, если я полезу домываться и охоложусь сильнее? Совсем окоченею и не смогу двигаться?

Не страшно — успокаиваю в себе новый приступ паники. Стоит ли теперь бояться смерти? Она к лучшему. Домоюсь. Хоть помру чистым…

8.9

Домылся. К концу, тело несмотря на ледяную воду, стало немного более послушным, да и холод, скорее стал ощущается как знание, а не неудобство.

Полдень. Облака уплыли куда-то за горизонт. Выглянуло солнце. Ложусь на камень, подставляя тело солнцу и позволяя напитать теплом промозгшее тело. Приятно! Тело жадно вбирает в себя тепло солнца. Ожившее сердце пустилось вскачь. Пульс! Нормальный?!

Я вспомнил о буханке хлеба и сыре, закинутых в мешок. Достал и хоть голода не испытывал, заставил себя поесть. К тому моменту, мое тело стало таким же обжигающе горячим, как камень, на котором я сидел. Меньше чем через пять минут после еды, меня вывернуло наизнанку. Перегрелся… — Сделал я вывод.

Как ни в чем не бывало встал, надел одежду, прихваченную с собой и направился дальше. Мной даже овладел какой-то научный интерес. Какие еще сюрпризы таит это тело?

Стоило зайти в тень леса и пройти не больше километра, как я понял, что остыл. Да, терморегуляция у этого тела ни к черту, а к самому дьяволу! Такое чувство, что мою душу переселили в нечто иное, совершенно не родное и чужеродное.

Пытаюсь найти хоть что-то позитивное во всем этом я решил, что из плюсов я стал быстр и ловок, а так же то, что мое тело продолжает меняться, приспосабливаясь к тем условиям, в которые я попадаю. Может получится самому поставить нужные условия. Хотя бы заставить принимать обычную еду? Но всего лишь один минус, страшил меня до ужаса: «Я не знаю повториться ли мое безумие».