Лисья тень - Джули Кагава Страница 28

– Sugoi… – прошептала Юмеко. Изумительно. Глаза у нее округлились и стали совсем черными. Где-то в их глубине отражалось сияние городских огней. – Какая красота. Монахи никогда не рассказывали, что за стенами храма можно увидеть подобное. – Она ненадолго примолкла и склонила голову, словно прислушиваясь. – Это что, барабаны?

Я сдержал стон. Лето в Ивагото было сезоном фестивалей, а значит, сегодня в Чочин-Мачи будет особенно людно.

– Будь рядом, – велел я девушке. – Городок небольшой, но лучше нам не терять друг друга из виду.

Я отвернулся и начал спускаться по склону, слыша за собой ее торопливые шаги. Мы перешли арочный мост через реку, на котором через каждые несколько шагов стояли столбики, украшенные фонарями, и вошли в объятый неземным сиянием Чочин-Мачи.

Юмеко по-прежнему глядела на все округлившимися глазами, пока мы шли по широкой пыльной улице, ведущей через торговый район. В отличие от многих городов, где с наступлением темноты все двери запирались, магазины и лавочки в Чочин-Мачи в ночи процветали. Над головой у нас висели гирлянды фонариков, порой закрывая собой все небо, а отдельные чочины ^[20] мерцали у дверей магазинчиков, постоялых дворов и таверн, указывая, что они открыты. Были здесь и прилавки уличных торговцев, на которых лежало все – от еды до сандалий и миниатюрных бумажных фонариков, популярных местных сувениров.

На подходе к центру города снова послышался стук в барабаны, низкий и гулкий. Лавируя в толпе, мы вышли на большую площадь, в центре которой стояла высокая деревянная платформа красно-белого цвета, напоминавшая маяк. На сцене двое обнаженных по пояс мужчин с красными повязками на головах били в огромные деревянные барабаны, и их громогласные удары эхом проносились по толпе. Над площадью висели гирлянды из фонариков, которые сходились в одну точку на крыше сцены и освещали все внизу. Вокруг барабанщиков, выстроившись в круг, плясали танцоры, то и дело хлопая в ладоши и топая в такт музыке.

Увиденное разозлило меня, и Хакаимоно встрепенулся, рассерженный шумом и суетой. Я не любил толпу. Слишком многое могло произойти – чувства рисковали выйти из-под контроля, могли возникнуть потасовки, людская паника. Если бы на фестивале начались беспорядки и Хакаимоно взял надо мной верх, праздник тут же превратился бы в кровавое побоище.

Я ускорил шаг, надеясь как можно быстрее уйти от огней и музыки во мрак, где я чувствовал себя гораздо спокойнее. Я был так поглощен своими мыслями, что не сразу заметил, что Юмеко нет рядом. Обернувшись, я увидел, что она стоит на краю площади и смотрит на танцоров, покачиваясь в такт музыке.

С мрачным видом я ринулся к ней и подошел так близко, чтобы меня было слышно за шумом барабанов.

– Юмеко, что ты делаешь?

– Тацуми-сан! – воскликнула она и посмотрела на меня сияющими глазами, явно не желая стоять спокойно. – Потанцуй со мной! – взмолилась она, кивнув на поющую и приплясывающую толпу. – Научи меня танцевать!

Я отшатнулся от нее. Танцевать меня никогда не учили – это занятие сенсей считал фривольным и совершенно бессмысленным. Понять и оценить по достоинству мастерство музыканта я еще мог, но в танцах не понимал ничего – да и не хотел.

– Нет.

– Ну пожалуйста, Тацуми-сан! – Она шагнула к кругу танцующих. В воздухе снова послышался стук барабанов, сопровождающийся аплодисментами. – Хотя бы чуть-чуть, – попросила она, улыбнувшись. – Будет весело!

Весело. Я с трудом подавил презрительную гримасу. Мой сенсей считал веселье опасным понятием. «Ну что, нам уже весело, Тацуми? – напевно спрашивал Итиро, когда у меня не получалось справиться с заданием, а потом неизменно наказывал меня за неудачу. – Раз тебе так весело, повторим то же самое завтра».

– У нас нет времени, – отрезал я.

Она поморщилась и вздохнула.

– Тацуми, ты когда-нибудь слышал притчу о речной выдре каваусо и Нефритовом Пророке? – спросила она и начала свой рассказ, не дав мне ответить: – Жил-был каваусо, который ничего не принимал всерьез и все превращал в игру. Где бы он ни появлялся, он приносил с собой радость и беззаботность. Рядом с ним люди смеялись, плясали, пели и напрочь забывали о своих бедах. Но однажды каваусо встретил Нефритового Пророка, который сказал: «Жизнь – это страдание. Веселье – пустая трата времени. Прекрати эти дурацкие игры и постарайся трудиться усердно, без промахов. Только в страдании, тоске и скуке можно обрести истинное счастье». Каваусо воспринял его совет очень серьезно. Он перестал играть, замучил себя работой и умер несчастным старым ёкаем без друзей, семьи и радости.

– Нет, эту притчу я раньше не слышал, – с сомнением ответил я.

Юмеко улыбнулась.

– Само собой. Я ее выдумала. – С этими словами она сделала три шага назад и смешалась с толпой танцующих, пока я не успел ее остановить.

Сжав кулаки, я смотрел ей вслед. Она влилась в разномастную толпу, которая пела и танцевала под новые удары барабана. Юмеко извивалась всем телом и хлопала в ладоши в такт музыке. Наблюдая за ней, я затаил дыхание и вдруг поймал себя на том, что не могу отвести взгляд. Волосы у нее растрепались, кожа сияла в свете фонарей. На краткий миг она меня зачаровала.

Опомнившись, я прошелся вдоль края площади, поглядывая на Юмеко и людей вокруг. «Как глупо, – шептали мне инстинкты. – Как же это глупо. Пустая трата времени». Танцы никоим образом не вязались с моей задачей и никак не приближали нас к цели. «Не дай ей себя отвлечь. Она важна для выполнения миссии, не более того».

Краем глаза я заметил какое-то движение – мне показалось, это крупный мотылек или летучая мышь. Я тут же вскинул руку, чтобы поймать существо, пока оно не врезалось мне в голову. В руке оказалось что-то бумажное и хрупкое. Я опустил ее и разжал пальцы. В ладони лежал помятый журавлик из черной как смоль бумаги без каких-либо украшений.

И тут я все понял. Меня вызывают? Сейчас? Я встревоженно оглядел толпу в поисках скрытой угрозы, знакомых лиц или пристальных взглядов. Ничего необычного я не заметил, но по спине пробежал холодок беспокойства – не за себя, а за девушку, танцующую в толпе.

Что же мне делать? Взять ее с собой я не мог. Они ее убьют. Я огляделся, гадая, какова вероятность того, что если я сейчас тайком ускользну, а потом вернусь, Юмеко по-прежнему будет на площади. Нет, это было слишком рискованно. Благодаря Юмеко я могу добраться до храма Стального Пера, а она моментально отправится меня искать, если я исчезну. Но стоит ей только сунуться в дела Клана Тени – и пощады ей не будет.

Оглядевшись, я заметил большое квадратное здание на углу улицы. Синие занавески над дверью завлекали посетителей. Рёкан.

Кажется, то, что нужно.

Я обогнул круг танцующих, отыскал в людском море Юмеко и схватил ее за руку. Она подскочила и подняла на меня округлившиеся черные глаза, и у меня внутри что-то всколыхнулось.