И.о. Бабы-яги - Анастасия Никитина Страница 28

— И тебе не кашлять. Почему обедать не пришел? — спросила я, чтобы хоть как-то оправдать свое появление.

— Так не звали, — едва заметно пожал плечами он. — А лезть к обеду незваным-непрошеным — последнее дело.

— Ишь ты какой… — Я чуть было не ляпнула «культурный», но вовремя прикусила язык и закончила немного иначе: — Воспитанный.

— Как матушка наказывала. Вот сидел, ждал, пока закончишь, да сам бы к тебе пошел.

— Огородничать надоело, домой собрался? — усмехнулась я.

— Не вольно мне домой, пока дело свое не сделаю, — твердо возразил он. — Я твою службу исполнил. Помоги и ты мне.

— Ну, спрашивай, — кивнула я.

Беседа с лесным конокрадом не планировалась, но в чем-то он был прав: огород, как я и хотела, был засажен, а кое-где уже зеленел свежими ростками. Хочешь не хочешь, а слово держать надо.

— Спасибо на добром слове, хозяйка, — снова поклонился он.

И вдруг рассказал мне о моих лесных приключениях. Причем, что самое интересное, не соврав в мелочах. Даже собственное упрямство, в итоге чуть не утопившее его в болоте, скрывать не стал. Я слушала со всевозрастающим удивлением: зачем он мне это рассказывает?

— Вот и первое мое дело, — закончил рассказ он. — Спасла меня нечисть лесная да сгинула. Значит, душа у нее живая. Подсоби найти ее да отблагодарить по-божески.

— Много просишь, гость незваный, — неожиданно влез в разговор Васька.

Я уже открыла рот, чтобы осадить нахального котищу, лезущего не в свое дело. И тут же закрыла его обратно, потому что кот продолжил:

— С чего бы тебе души дарить? Служба службе рознь.

— Не дарить, а освободить, — покачал головой богатырь. — И не за так прошу. Отработаю.

— На огороде? — фыркнула я, мысленно делая зарубку в памяти: в первую очередь разобраться, что вообще такое нечисть, которой меня назначил конокрад, пока не ляпнула что-то непоправимое. Надо же… Душами они тут раскидываются.

— Огород — дело нужное, да ведь не отдашь ты мне душу ее за грядки да картошку, — усмехнулся в ответ Илья.

— Не отдам, — согласилась я.

— А за что отдашь? — тут же взял быка за рога Илья.

— Это подумать надо, — солидно прошамкала я, а про себя проворчала: «Откуда мне знать, почем у вас тут души?» — Но у тебя вроде и другое дело было?

— Было, — нахмурился Илья. — Да перво-наперво надо с долгами рассчитаться, а потом уже в новые залезать.

— Тоже верно, — буркнула я.

Попытка выяснить, что от Василисы нужно этому Илюшке, провалилась даже не на старте, а на стадии оглашения участников. Мой противник попросту отказался выходить на ринг. Он продолжал смотреть прямо мне в лицо до отвращения честными глазами. Под этим взглядом мне стало настолько неуютно, что я, передернув плечами, отвернулась.

— Вечером приходи. Скажу, что мне от тебя надобно.

— Как скажешь, хозяйка, — согласился он, снова присев в траву.

Я же со всей доступной поспешностью направилась в избушку. И так уже задержалась сверх всякой меры, того и гляди свалит Радька из тихого уголка, где я его собралась к стенке, то есть к частоколу прижать. Но Васька плевать хотел на мои планы.

— Услать его надо куда-нибудь! — заявил он, едва за нами закрылась дверь избушки. — А ну как разглядит в тебе свою нечисть? Где это слыхано, чтобы Яга бродяг из болота доставала? Да еще с конями вместе?

— Удар по репутации? — невольно рассмеялась я.

— Какая еще путация? — обозлился не понявший новомодное слово кот. — Слава дурная о Яге по миру пойдет! Слухом, как известно, земля полнится!

— Чем же дурная? — уточнила я, быстро переодеваясь. — Наоборот, хорошая. Спасла и…

— Так хорошая и есть дурная! — рявкнул Васька. — Хочешь, чтобы тут очередь из попрошаек выстроилась? Яга — злая ведьма! Аленушками завтракает, Иванушками обедает, а на ужин кого-нибудь в козленочка превращает. К ней идут очень редко, от большой нужды, когда уже жизнь не мила да не нужна. Понятно тебе?

— Так уж и редко, — огрызнулась я, понимая, что в чем-то хамоватый котяра прав. — Вон Илюшки по три штуки за раз захаживают.

— И что? Всех облагодетельствовать надобно?!

— Угу. — Я натянула приметный красный сарафан и, завернув нос в волшебную шаль, завязала ее на поясе. — Всем причинить добро в особо жестокой форме и подарить счастье в особо крупных размерах. Ладно. Душу свою я никому ни дарить, ни продавать не собираюсь. Так что согласна. Что ты предлагаешь?

— Услать его надо куда-нибудь! — повторил Васька, вдруг успокоившись.

— Куда? — уточнила я, гадая, что так умиротворяюще повлияло на разбушевавшуюся зверюгу.

— Куда подальше.

— Вот так ему и скажу! — обозлилась я, тут же забыв о загадках кошачьего настроения. — Чертова Яга! Хоть бы объяснила, что здесь к чему, курортница хренова! И ты не лучше! «Поди туда, не знаю куда, и сделай мне хорошо!» Задача поставлена — выполнять! А уточнить, что такое в этом дурдоме «хорошо», что такое «плохо»? А зачем? Тьфу! Сказала бы я ей…

Тут мой взгляд упал на аналог местного смартфона, яблочный зарядник от которого я сгрызла в первый же день, и щелкнула пальцами. «Услать, говорите? Ладно!»

— Пошли на поляну к Родьке, — кивнула я коту.

— А Илья?

— Ушлю. Мне самой с ним разбираться не с руки. Богатырь с седла — коню легче.

— Это про баб говорят.

— Пошли уже! Мне еще со скатертью разбираться, а я уже так есть хочу, что готова слопать селедку и закусить ее огурцами в молоке.

Я вышла в коридор, и коту ничего не оставалось, кроме как последовать за мной. Озираясь и пригибаясь, мы пробрались почти к самому ручью. Радьку нигде видно не было. Но я только что умудрилась не заметить куда более габаритный вариант Илюшки, а потому не обольщалась.

Распрямившись, я постаралась придать самое беззаботное, читай туповатое, выражение своей физиономии и, выдернув с корнем какой-то сорняк с мелкими голубыми цветочками, потопала к ручейку. «Жалко, песню русскую народную не знаю, — подумала я, нюхая цветочек, основательно подванивающий рыбой. — Не Сердючку же петь. Представляю, какой фурор бы я произвела, напевая: „Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца“. Принцы разбегались бы так, что только копыта коней сверкали бы. А это, кстати, идея. Может, и на нареченных подействует?»

— Василисушка? — Вкрадчивый голос Радьки сбил меня с мысли, и я, с облегчением уронив вонючий инвентарь, оглянулась.

— Кто здесь?

— Я.

«Очень информативно», — мысленно проворчала я, но старательно захлопала ресницами.

— А вы кто?

— Рыцарь Радион Лепердок Таврический! — гордо задрал нос лже-Илюшка.