Камень Света - Дэвид Зинделл Страница 28

Я знал, что буду тосковать по этой простой пище, взращенной на земле Меша. Воин валари, вооруженный щитом, мечом и всю жизнь посвятивший самодисциплине, – нечто большее, чем простой убийца. Ибо все вокруг меня – камни и земля, ветер, деревья и звездный свет, – все дышало жизнью, и лишь воин способен защитить свою землю и своих любимых.

Мы разбили лагерь поздно ночью на поле под паром рядом с невысоким холмом в стороне от дороги. Фермер, которому принадлежало поле, старик по имени Йошур Кадар, пришел поприветствовать нас с горшком рагу, приготовленным его женой. Он, разумеется, не присутствовал на пиру, но уже слышал о моем обете. Разрешив нам развести костер, фермер пожелал мне удачи и ушел прочь сквозь лунный свет к своему маленькому каменному дому.

– Прекрасная ночь, – заметил я, привязывая Эльтару к деревянной изгороди на краю поля. Здесь было в избытке сочной травы, так что лошади остались довольны. – Даже не надо разводить костер.

Мэрэм, помогавший мастеру Йувейну, уже расстелил меховые спальные мешки поверх старой ячменной соломы. Затем он повернулся и направился к камням, разбросанным неподалеку от дороги.

– Я беспокоюсь насчет медведей.

– В этой части долины их совсем мало.

– Мало?

– В любом случае медведи нас не тронут, если мы не тронем их.

– Согласен. А огонь заставит их держаться подальше.

– Может быть. Но скорее только привлечет их, голодного медведя костром не отпугнешь.

– Вэль! – Мэрэм выпрямился, сжимая в руках увесистый камень. – Я не желаю ничего слышать о голодных медведях, ты понял?

– Хорошо. – Я улыбнулся. – Не беспокойся. Если близко окажется медведь, нас предупредят лошади.

В конце концов Мэрэм поступил по-своему. Он вырыл небольшую ямку неподалеку от спальников и обложил ее камнями. Потом ушел куда-то к холму и приволок охапку сухих веток. С большой тщательностью сложил растопку пирамидкой в центре очага, достал из кармана кремень и кресало и в несколько секунд раздул искры в язычки яркого оранжевого пламени.

– У тебя дар к огню, – заметил мастер Йувейн. Он примостился на спальнике и начал разливать рагу по мискам. Несмотря на годы, наставник двигался легко и свободно, словно и к себе применял свои целительские таланты. – Ты мог бы стать алхимиком.

Чувственные губы Мэрэма изогнулись в усмешке, и он протянул руки к пламени.

– Огонь всегда меня завораживал. Я впервые развел костер года в четыре, а в четырнадцать уже спалил охотничий домик отца. Он мне этого до сих пор простить не может.

Мастер Йувейн потер морщинистое лицо.

– Да, пожалуй, не стоит тебе заниматься алхимией.

Мэрэм ухмыльнулся и высек кремнем искры, внимательно наблюдая за ними.

– Разве это не магия? – спросил он, обращаясь к самому себе. – Почему из кремня и кварца получаются маленькие огоньки? В чем секрет пламени, таящийся в дереве? Почему бревно горит, а камень – нет?

У меня не было ответов на эти вопросы. Я сел на спальник и смотрел, как мастер Йувейн потирает подбородок в глубоком раздумье.

– Может быть, ты узнаешь ответ, когда мы найдем камень Света.

– Да, и есть один ответ, который я хочу узнать больше всего. Почему, когда встречаются мужчина и женщина, они, будто кремень и кресало, высекают искры в ночи?

Я с улыбкой поглядел на него.

– Это одна из тем стихотворения, что ты посвятил Бихайре?

– О Бихайра, Бихайра… – Он снова высек искры. – Наверное, не следовало мне заходить к ней в комнату. Но я должен был знать…

– Ты не…

Я хотел спросить, не похитил ли он ее невинность, как того боялся лорд Харша, но потом решил, что это не мое дело.

– Нет, нет, клянусь! – Мэрэм отлично меня понял. – Я только хотел ей дочитать свои стихи и…

– Твои стихи? – Мы все отлично знали, что он стащил их из «Книги Песен».

– Ну да. – Мэрэм слегка покраснел. – Я и не говорил, что именно я написал стихотворение, только то, что оно пришло мне на ум при встрече с Бихайрой.

– Ты играешь словами, как придворный.

– А что делать? Иногда приходится покривить душой.

Я глянул на звезды, мерцавшие в небе.

– Мой дед говаривал, что если слегка покривишь душой, то получится большая ложь.

– И мы должны уважать его за это, ибо он был великим королем валари. – Мэрэм улыбнулся, огонь осветил его бороду красным. – Но я же не валари, не так ли? Я простой мужчина, и как мужчина я зашел в комнату Бихайры. Надо было понять: вдруг она – та единственная?

– Единственная?

– Женщина, что зажжет во мне неугасимое пламя. – Он смотрел в огонь, темные глаза сияли. – Если когда-нибудь я буду держать в руках камень Света, я использую его для того, чтобы открыть место, в котором любовь горит вечно, словно звезды. Вот в чем тайна вселенной.

Потом некоторое время мы были заняты едой и молчали, с наслаждением поглощая поздний ужин под звездами. Йошур принес нам великолепное рагу из нежной ягнятины, молодой картошки, моркови, лука и трав. Мы выскребли горшок до самого дна и вытерли его свежим хлебом, который мастер Йувейн прихватил с собой из святилища. Для того чтобы отпраздновать первую ночь под открытым небом, я открыл флягу с пивом. Мастер Йувейн сделал маленький глоточек, Мэрэм, конечно, пил за двоих. После первой же порции он сочным баритоном принялся строить воздушные замки, и я подливал драгоценную темную жидкость в его чашку уже с оглядкой. Но когда настало время отойти ко сну, стало ясно, что я все-таки перестарался.

– Я просто должен увидеть Трайю перед тем, как умру, – твердил Мэрэм. – Что же до поиска, боюсь, придется тебе совершить его в одиночку, друг мой. Я не рыцарь валари. О, если бы я им был, я бы уж отыскал камень Света и еще много бы чего совершил!..

– Например?

– Ну, для начала я вернулся бы с ним в Дэли. Тогда знать сделала бы меня королем. Женщины бросались бы на меня, как ягнята на свежую травку. Я завел бы огромный гарем, как делали дэлийские короли древности. Известнейшие художники и воины со всех земель присоединились бы к моему двору.

Я заткнул полупустую флягу пробкой.

– А как насчет любви?

– Ах да, любовь. – Он рыгнул, вздохнул и смежил веки. – Призрачная мечта. Такая же призрачная, как и камень Света.

Голосом, полным жалости к себе, мой друг заявил, что камень Света, несомненно, был уничтожен, и ни он, ни кто-либо еще не отыщет на этом пути ничего, кроме глубочайшего разочарования.

Мастер Йувейн сначала молча наблюдал за Мэрэмом, потом взглянул на него ясными глазами.

– Мое сердце говорит мне, что пророчество истинно. Свет звезд также призрачен, но мы не сомневается в том, что существуют сами звезды.