Магическая академия куртизанок - Ольга Коротаева Страница 28

Адор проснулся, но глаза открывать не спешил. Очень уж приятным оказался сон: растрепанные волосы, гладкий белоснежно-полупрозрачной шелк, нежные пухлые губы около его члена… В чреслах разгорался огонь, но стоило повернуться, как голова отозвалась острой колющей болью. Выругался и, щурясь от нестерпимо-яркого света, приподнялся в постели. Одежда валялась на полу, как и покрывало. Окинул мрачным взглядом шрамы, которые предпочел бы не видеть никогда, чтобы не вспоминать, да резким движением поднялся.

Прошел к шкафу и, распахнув, выбрал рубашку из синего лаорезийского льна, плотные коричневые бриджи и бежевый сюртук. Если верить волшебному сну, то сегодня предстоит особенный день. Облизнулся и замер на мгновение, вспоминая вкус ее губ. Вяжуще-вишневый, он дразнил металлическим привкусом магии крови, тревожил силу, требовал насытиться этой женщиной, выжать до последней капли. Так же себя ощущали все, кто сталкивался с подобной мощью, поэтому-то и нужно дочерей магов крови выдавать замуж сразу по достижению совершеннолетия. Желанная добыча для каждого дея: слабая, беззащитная, заполненная мощью до краев… А еще дарящая наслаждение.

Рывком поправил сюртук так, что швы впились в тело: боль слегка отрезвила, но воспоминания о прошедшей ночи не оставляли его в покое. Слишком желанна, слишком сладка, слишком доверчива… Вот поэтому нужно ее обучить! Селеста может стать самым ярким цветком в его коллекции. Скривился: вот только мысль об этом неприятно царапает сердце. Должно быть, ему стыдно перед старым другом. Но дей Росио отрекся от дочери. И вчера сжег все мосты… При ней.

Стало горько, возбуждение стало спадать, а вот голова раскалывалась все сильнее. Что же они вчера пили? Ох, он же еще подарочек Пилара в академию притащил! Вот же… Нет бы оставить там, где Эсте упал. Но нет, сработала безднова ответственность! Стигма на его затылке связывала дея Лобио и Адора сильнее самых мощных пут.

Вздохнул и направился к выходу. В замке было тихо: судя по солнцу, время к обеду, значит, занятия в правом крыле уже начались, а в левом еще царит сон. Интересно, что делает Селеста… При мысли о ней закрыл глаза и легко улыбнулся: ах, какое видение предстало перед ним! Тонкая девичья фигурка в полупрозрачной рубашке, которая на Селесте смотрелась, как нижнее платье…

Динверийский шелк почти прозрачен, больше похожая на туманную дымку ткань не оставляла простора фантазии, но будоражила сладко-раздражающим облаком. Захотелось разодрать одежду, освободить это прекрасное тело, взять его. И вбиваться до тех пор, пока пухлые губки Селесты не приоткроются, выпуская стон наивысшего наслаждения.

Кровавая бездна! Снова возбудился. А голова все болит. Вздохнул и направился в купальню. Ледяная вода остудила разгоряченную кожу щек, смыла переживания и неуместные мысли. Ему все равно нельзя прикасаться к Селесте. Даже если отцу она больше не нужна, маги высшего света не оставят ее в покое. Как и Белена, пока он не приведет преступницу на Девственный аукцион.

В покоях его уже ждала Гасия, протянула большую кружку. Адор принял ее, легонько подул на призрачный танец пара и шумно отхлебнул: по гортани растеклось блаженное тепло, медленно заполняло все тело, до кончиков пальцев, оживляло каждую клеточку. Боль стихала, съеживалась горящей бумагой, рассыпалась пеплом. Глубоко вздохнул и, ощущая себя новым человеком, благодарно посмотрел на заведующую:

— Как всегда, безупречное исполнение заклинания, Гасия.

Она сухо кивнула и, убедившись, что дей готов к новому дню, рассказала о досадной ссоре с жадным лавочником.

— Роста отказывается привозить зерно и муку, — раздраженно фыркнула она, — просит больше. Мол, свояку люди из дворца посулили за мешок столько, сколько мы платим за воз… Я и сказала, что пусть тогда везет зерно во дворец, а Роста молча развернул обоз. Необычайная наглость! Мы год платили исправно, а поставщики двора жалуются на долги…

Адор уселся в кресло и снова отхлебнул наполненного магией воды зелья, посмотрел на ковер и, ощутив сладкую тяжесть в паху, поспешно поднялся, подошел к окну, тронул занавеску, вспомнил, как ветерок прижимал к коже Селесты тонкую ничего не скрывающую ткань, застонал. Наваждение! Залпом выпил зелье и посмотрел на припорошенное перламутровыми облаками лазурное небо. Динверийский шелк… где же он купил эту рубашку?

Со стуком поставил чашку на подоконник и рыкнул:

— Так что там с зерном?

— Дей Белен? — растерянно отозвалась Гасия. — Вы кивнули, когда я спросила о новом поставщике… Или передумали?

— Ах да, — скривился Адор. Не признаваться же, что ни слова не услышал их монолога заведующей? Нужно выбросить девчонку из головы хотя бы на пару часов. — Хорошо, что еще?

— Так крыша, дей. — Гасия внимательно посмотрела на него, глаза ее взволнованно заблестели: — Не подействовал отвар? Я могу сделать еще…

— Не нужно.

Белен помассировал виски. Голова не болела, ныло совершенно другое место. Лучше к заведующей не поворачиваться, иначе Гасия сразу догадается о причинах утреннего недомогания. Нахмурился: с каких это пор ему стыдно за стояк? Наваждение, не иначе. И что они вчера пили?.. Кстати, о прошедшем вечере.

— Вы уже встретились с гостем?

— Да, дей Белен, — послушно ответила Гасия. — Дей Эсте Лавио весьма воспитанный молодой человек. Он клиент?

— Нет, — сухо обрубил Адор. — Гость из провинции. Вчера я попросил дея Росио проводить его до покоев в левом крыле, но с сегодняшнего дня дей будет жить в гостевой комнате.

— Простите, — довольно резко возразила Гасия. — Не думаю, что это хорошая мысль. Селеста и так на грани, не стоит давить на девушку.

Адор покосился на заведующую:

— Даже так? — с интересом хмыкнул он и, рассматривая желтоватое лицо, отметил сурово поджатые губы и легкий румянец на выступающих скулах. — Значит, строптивая дея понравилась тебе?

Гасия коротко кивнула: