Корабль-партнер - Маргарет Болл Страница 28

Люси подковыляли к краю площадки и начали сползать в болотистое море, цепляясь пальцами рук и ног за расщелины в камне. Успевшие спуститься первыми набросились на пайки так, словно встретили давно утерянную любовь; слезающие следом плюхались им на головы, беспорядочно размахивая конечностями и извиваясь, чтобы добраться до грязной кучки брикетов.

Блэйз ощутил сквозь подошвы обуви странную вибрацию.

— Смотри! — взревел Хармон. Блэйз подскочил, и Хармон хихикнул.

— Извини, парень, что напугал тебя. Ты бы, наверное, не захотел пропускать второе крупное шоу на Ангалии. — Он указал куда-то на запад.

Казалось, черта горизонта в той стороне движется. Это была стена воды. Нет, грязи. Нет… Блэйз пытался подыскать правильное слово и нашел только то, которое пришло ему в голову, когда он впервые увидел это место: жижа.

Люси не обратили никакого внимания на крик Хармона, как будто были глухими, однако что-то — возможно, та же вибрация, которую почувствовал Блэйз, — насторожило тех, кто плавал в болоте. Они принялись карабкаться по склонам столовой горы, держа брикеты в пальцах и в зубах. Последний из люси выбрался наверх лишь за миг до того, как накатывающийся вал жижи ударился о гору.

Вся отчаянная, яростная драка за рационы происходила в полном молчании. И теперь, менее чем через три минуты, все закончилось. Столовая гора была окружена чавкающим, склизким прибоем. И, пока Блэйз смотрел, жижа начала отступать назад, стекая по склонам горы, пока не превратилась в точно такую же скучную болотину, с лужицами и булькающими пузырями, ничем не отличающуюся от той, которая предстала глазам Блэйза по прибытии.

— Маленькая она какая-то была, — с сожалением вздохнул Хармон. — Ну что ж, скорее всего, до того, как ты улетишь, тут будут волнушки и побольше. Обязательно будут, если говорить точнее.

В ответ на вопросы Блэйза он без особого интереса объяснил, что неустойчивые климатические условия Ангалии создают в горах, окружающих этот центральный водоем, постоянно движущийся грозовой фронт. Если гроза некоторое время стоит на одном месте, то дождевой поток превращается в такой вот спонтанный прилив, который несется по равнине, захватывая по мере своего прохождения грязь и ил и сметая все, у чего хватает дурости остаться у него на пути.

— Терраформирование, — пробормотал Блэйз. — Дамбы, чтобы удержать дождевую воду и медленно высвобождать ее…

— Дорого, да и кому это нужно? Здесь нет ничего, что окупило бы вклад. И кроме того, — пояснил Хармон, — это забавно. Я точно знаю, что здесь особо больше не на что посмотреть!

Из дальнейшего разговора Блэйз понял, что одним из развлечений Хармона были попытки предсказать грязевой прилив, так, чтобы приступать к кормлению туземцев как раз перед этим, заставляя их сперва сражаться друг с другом за пайки, а потом спасать свою жизнь, удирая от мутной волны.

— Ну разве не адские твари? — риторически спросил Хармон, глядя, как аборигены карабкаются по горным склонам. Некоторые тащили по несколько брикетов, чтобы съесть попозже, некоторые продолжали дожевывать то, что оставалось во рту. — Ты когда-нибудь таких видел?

— Никогда, — признал Блэйз. «Может быть, эти… эти люси голодают? Не поэтому ли на них кожа так висит? Или это их нормальный вид? И как этот жирный урод может подвергать их такому унижению ради собственной забавы?»

— Я знаю, о чем ты думаешь, Портвейн-и-Мэдок, — заявил толстяк, — но погоди, пока просидишь тут шесть месяцев. Тогда ты точно забудешь все правила ПТП насчет уважения к достоинству аборигенов и прочую чушь. У клятых люси вообще нет достоинства, которое можно было бы уважать. Это просто стадо животных. Никакого развитого сельского хозяйства, ни одежды, ни даже языка.

— Ни вранья, — прокомментировал Блэйз.

— Что? — На несколько секунд взгляд Хармона стал испуганным, но потом толстяк весело захихикал. — Точняк. Нет языка — нет и вранья, можешь им так и сказать! Но они не люди, юный мой Кларет-Мэдок. Вся эта операция — сплошная трата ресурсов, и все из-за ошибки какого-то бумагомараки. Только поощряет этих овощеголовых плодить больше мелких овощат. Мы должны смыться отсюда, и пусть себе голодают, вот что я думаю.

— Может быть, их можно обучить работать на шахте? — предположил Блэйз.

Хармон фыркнул.

— Ну да, конечно. Я слышал, что в старые времена некоторые узники развлекались, пытаясь научить своих ручных крыс бегать по поручениям. У тебя это скорее получится, чем научить чему-либо люси. Говорю тебе, парень, на Ангалии только три развлечения: время кормежки люси, мое время для выпивки и компьютерные игры. И я прошел каждый чертов уровень «Лабиринта Минотавра» столько раз, что уже и смотреть на него не могу.

Блэйз ощупал свой карман. Кристалл данных с записанным на него пари был не единственным, что он скопировал с компьютера Нансии.

— А ваш компьютер…

— Теперь он твой, Саке-Амонтильядо, — перебил его Хармон, весело рыгнув. — Собственность ПТП.

— А у него хватает памяти и графических возможностей, чтобы запустить «Разбросанных»? Потому что, — Блэйз ухмыльнулся, — я недавно случайно раздобыл копию последней версии. Предварительный релиз — его пока нет в продаже даже на Центральном. — Он подмигнул Хармону.

— Вот как! — Хармон поднялся. — Пошли внутрь, Коньяк-Самогон. Скоротаем время за маленькой дружеской игрушкой, пока за мной не придет транспорт. — Он почесал голую грудь и посмотрел на Блэйза. Лицо толстяка выражало что-то похожее на задумчивость. — Нужно, однако, сделать ставки. Скучно играть на «просто так».

— Я тоже так считаю, — согласился Блэйз. — Ведите.

Пять дней спустя, точно по расписанию, транспорт ПТП сел на Ангалии, чтобы выгрузить новые припасы и забрать инспектора 11-го ранга Хармона. Ему предстояло путешествие к месту нового назначения — полет протяженностью в несколько месяцев на корабле с обычным ФТЛ-двигателем. Блэйз остался на планете вместе с люси и своим выигрышем: двумя контейнерами, наполовину заполненными бутылками с «сапфировым льдом», собственноручно сплетенной инспектором Хармоном шляпой из пальмовых листьев и купчей на заброшенную корикиевую шахту.

Подпространство Денеба, 2750 год по Центральному календарю: Нансия и Калеб

— Это, — сказал Калеб, когда они с Нансией покинули космобазу Денеб, — было одно из наших самых удовлетворительных заданий.

Из огромного общего количества в две штуки? — поддразнила его Нансия. Но тем не менее она была согласна с ним. Их первый совместный полет из Центрального подпространства, доставка медицинского оборудования на одну из новозаселенных планет, был вполне достойной, но очень простой задачей. А вот второе задание обеспокоило обоих. Нужно было переправить какого-то полуотставного генерала, еще одного представителя Высших Семей, в самую гущу ожесточенного конфликта между поселенцами с Центральных Миров и торговцами с Капеллы. Но генерал Микайя Квестар-Бенн оказалась совсем не такой, как испорченные отпрыски Высших Семей, доставленные Нансией в Веганское подпространство во время первого ее рейса. Невысокая, скромная, но хорошо знающая свое дело, она мгновенно покорила сердце Калеба своим глубоким знанием запутанной истории Веги. Большую часть короткого полета до Денебианского подпространства генерал провела, обсуждая с Нансией животрепещущие вопросы: половина частей тела и несколько крупных органов у генерала были заменены на кибернетические протезы, и ее чрезвычайно интересовало, нельзя ли улучшить работу печени путем имплантации новейших метачипов, таких же, какие сохраняли здоровым тело Нансии внутри капсулы. Нансия никогда и не думала, что будет с кем-либо обсуждать нечто столь личное, в особенности с высокопоставленным офицером армии, однако скромность и дружелюбие генерала Квестар-Бенн давало возможность поддерживать разговор на щекотливую тему без малейших усилий.