Алхимики Фадрагоса - Ольга Савченя Страница 28

— Возьми в расчет хитрых духов, которых ты повстречаешь на своем пути, — сыпала соль на рану Елрех, перебирая травы, — и монстров, от которых ты бежишь ко мне и вешаешься на шею, словно я могучий защитник. Асфи, — отложила пучок на кухонный стол и глянула на меня, — Оставь гиблую затею. Смириться всегда трудно, но в твоем случае именно так будет правильно. Ты погибнешь.

— Со мной будут два Вольных, — пожала я плечами и поерзала на жестком табурете.

— Они преследуют свои цели. Возможно, ты прочтешь Кейелу руну уже через полнолуние. Что тогда?

И вот тут я была бессильна. Удача — все, на что я опиралась. Надежда жила во мне, что он отложил поход к этой мистической и неизвестной для многих руне, потому что она находилась в труднодоступном месте Фадрагоса. А может, просто пока не готов был узнать, что она содержит. Если все именно так, у меня оставалось время, чтобы поморочить ему голову и под его защитой поискать Сердце времени. В ином случае, я лишусь влиятельного прикрытия в лице Вольного. К тому же, теперь у меня под боком их появится целых два.

Со вторым проблем возникнуть не должно. По крайней мере я так надеялась. Если Ромиар и вправду живет лишь ради долгой и продуктивной жизни Ивеллин, тогда все крепким узлом завязывается на этой эльфийке. С ними двумя у меня сегодня была назначена встреча, где мы должны будем обсудить все нюансы нашего сотрудничества. Но Рурмис уже сообщил мне, что они будут со мной только из-за Кейела. В случае, если Кейел меня кинет, они тоже оставят меня.

Ивеллин — близкая подруга Рурмиса и помешанная исследовательница, из-за Ромиара заинтересовалась всеми Вольными. Поэтому с радостью проследит за Кейелом и попробует узнать его тайны, которые потом обязательно разгласит гильдии справедливости. А они спали и видели, чтобы надеть тяжелые оковы на безнравственного парня — обманщика, разбойника, убийцу, но которого всячески оберегали и оправдывали духи. У всей гильдии справедливости даже нашлась догадка, почему духи вины, чести, истины и прочих, что указывали на преступления и преступников, не указывали на Кейела. Возможно, те духи, которые покровительствовали ему были сильнее, скрывали его проступки, давали ему защиту от чтения. Но, если Ивеллин сумеет раздобыть существенные доказательства его злодеяний, то их возложат на алтарь Возмездия, и тогда заслуженная кара, от которой ничего не спасет, настигнет Вольного.

— И как ты собираешься скрывать от обеих сторон, что это ты ищешь сокровищницу?

— Ась?

И вот что ей ответить? «Я не знаю» — так и срывалось с языка, который я ну очень сильно прикусила. Плясать между двух огней? В самом деле не знала, что делать. По моим восхитительным подсчетам, рожденным заветными мечтами, складывалось все идеально, но весьма неустойчиво.

Весь поход Кейел должен верить, что я просто обзавелась любознательной подругой, которая с радостью отправилась со мной. Он должен продолжать вялый поиск своего великого и коварного злодея, чтобы спасти от него Фадрагос. Вот только искать он должен молча. Все утаивая.

В это время я буду старательно убеждать Ивеллин в том, что Кейел разыскивает сокровищницу. Что он буквально помешался на ней и верит, что артефакты Энраилла спасут мир. Скорее всего придется оклеветать его перед эльфийкой, что он никогда не признается в своем помешательстве и даже будет изощренно лгать, но до последнего будет отводить от себя подозрения. Если мне удастся задуманное, то что бы не говорил Кейел в дальнейшем, все сделают вид, что верят ему, но это будет не так. И куда бы он не стремился потом, Ивеллин все равно будет ненавязчиво подсказывать ему маршрут и подкидывать крупицами информацию, которая в итоге приведет нас к моему спасению — Сердцу времени.

— Ты все расслышала.

— Буду импровизировать, — улыбнулась я.

— А если они узнают правду? — изогнула она бровь.

— Буду убегать.

Она тяжело вздохнула и вновь вернулась к сортировке трав, но мое спокойствие уже было подорвано.

— А что мне оставалось делать? — нахмурилась я и вскинула подбородок повыше. — Я же не могла сказать едва знакомому рассату, что это я ищу сокровищницу. А отмахиваться на общеобразовательный интерес, значит, я могла бы упустить возможность узнать что-то стоящее. Ты сама говорила, чтобы я никому не доверяла.

— Говорила, — украдкой глянув на меня, кивнула она. — Но я не подстрекала тебя подставлять Кейела и ввязываться в опасную авантюру. А если Рурмис проболтается, и на Кейела откроют охоту? Он ведь даже знать не будет.

— Тебе его жаль? — вскочила я с табурета и сжала кулаки. — Он меня убить хотел!

— И если теперь повторит попытку, не обижайся, что я не буду в этот раз его винить, — не отвлекаясь от дела, произнесла она.

Я дар речи потеряла, но ненадолго:

— А я тебя уже в подруги записала! Или ты влюблена в него?

— Я говорю о бесчестии людей, а ты переводишь на чувства! — резко обернулась она ко мне.

— Так дело в расе? У нас в мире для таких как ты даже определение имеется!

— Ваш мир полон хаоса и…

— Фадрагос лучше?! — перебила я.

Она хлопнула ладонью по столу, а затем порывисто выдохнула и опустила голову. Густые волосы спрятали от меня ее лицо, но я прекрасно знала, что она закрыла глаза и сжимала губы. Мы с ней часто ссорились. В первый раз я даже плакала от ее грубых высказываний и пыталась уйти из дома, но она меня остановила. А через десяток ссор увидела, как скрывала от меня слезы обиды Елрех.

— Прости, ладно? — проговорила я. — Ты волнуешься обо мне, но если я буду упускать возможности, то никогда не попаду обратно домой. Так и буду до самой смерти изучать алхимию и мириться с жизнью в Фадрагосе.

— А чем плох такой вариант? — тихо спросила она.

Всем. В детстве я смотрела клипы и концерты по телевизору и мечтала, что когда-нибудь стану известной певицей. Потом подросла и хотела пойти по стопам мамы. Мне нравилось представлять улыбки счастливых первоклашек, верить, что я смогу вложить в детей частичку доброты. Затем поняла, что и там не все так радужно. Не заметила, когда меня переломило, и я решила податься в экономический. В какой-то момент я перестала мечтать и стала просто жить. От своей жизни я не ждала многого и не требовала от окружающих невозможного. Вышла бы замуж за Женьку, набралась бы опыта работы, и уволилась, чтобы помогать любящему и любимому мужу в его деле. А может, и вовсе сидела бы дома, изредка выходила на всякие модные процедуры и шоппинг. А там дети, счастливая семья, дачи по выходным…

— Я даже не знаю, чем у вас тут в старости занимаются. У меня нет никого и ничего. И я точно не мечтала жить без удобств и технологий.

Елрех повела плечами и полушепотом сказала:

— И по ночам ты плачешь и постоянно кому-то твердишь, что жива. Просишь не переживать.

Я нахмурилась, впервые слыша о том, что брежу во сне, а на утро об этом не помню.