Вивьен. Одна душа - две судьбы - Ирина Денисенко Страница 28

− Вивьен, просыпайся! − кто-то кричал и тряс меня за плечи, − Что с тобой?!

Я была невероятно счастлива, что навеянный сон Акватором медленно начал испарятся, давая возможность вынырнуть из водоворота воспоминаний. С другой стороны с каждым мгновением, как исчезал кошмар, я чувствовала бурлящую злость. Да, как он посмел?! Я за эту ночь посидела на несколько лет вперёд!

− Что со мной?! Какого демона, ты вообще навеял мне сон? — наконец почувствовав своё тело, я вскочила с постели, оттолкнув мужчину, и зашипела на него: − Ты хотя бы понимаешь, что я пережила по твоей милости? Черт, да я в аду побывала, а благодаря тебе еще и выбраться не могла.

− Что? — удивлённо переспросил он поворачиваясь ко мне. — Я хотел, как лучше…

− Да, засунь ты свое «как лучше» в!.. Сам знаешь куда, не маленький, − рыкнула я.

Глубоко вздохнув, я опустила глаза вниз и увидела, как дрожат мои руки. Даже в реальности сон не хотел отпускать. Не желая показывать свое состояние или же слабость, спрятала руки за спиной.

А мысли потекли в другое русло. За столь короткое время из моего шкафа вывалилось так много скелетов, что спустя года ранят также, как тогда. С чего вдруг? Зачем? Была бы моя воля, не вспоминала б никогда… Черт… Вру, учителя не хочу забывать и Алека. Я рада, что они существовали в моей жизни. Каждый из них стал светлячком в моем ночном небе. Каждый изменил мою жизнь…

В это время Акватор встал с постели и медленно направился ко мне. Зайдя за спину и не увидев моего протеста, он нежно обнял за талию и положил подбородок на плечи.

− Я люблю тебя, Вивьен. Люблю,… − прошептал мужчина. — Я не идеальный, но ради тебя, стану таким, веришь? И… нет, не перебивай, не так и просто начать изливать душу, знаешь ли, − шикнул на меня Акватор, когда я хотела возразить. — Прости за прошлое, хорошо? Я же не монстр какой-то. Но стоит подумать, что ты останешься не со мной, крышу сносит.

Он все говорил и говорил, обнимая, а я вдруг почувствовала присутствие Алека, как наяву. Живого. Словно, это он обнимал меня за талию, и его теплое дыхание касалось шеи, ласкало и рождало по телу волны мурашек. Как такое может быть?

— Нет. Всему виной стресс. Его н-нет, — прошептала я.

— Кого нет? Вивьен? Здесь только мы вдвоем.

Да, он прав, только мы вдвоем, а Алека нет, давно. Обернувшись к Акватору, я импульсивно обняла его и зарывшись в белую тенниску носом, заплакала. Давая волю эмоциям. Слишком много их накопилось в последнее время. И все в основном негативные. Хлюпая носом и вытирая слезы, я поняла глаза на мужчину. Красивый гад. А его облегающая тенниска, что еще немного и треснет по швам от бугров мышц рождала невероятные мысли. Я бы даже сказала фантазии.

Ну, все. Из крайности в крайность. Видимо гормоны разыгрались на нервной почве не иначе. Хотя ничего удивительного нет. Акватор шикарный образец современного мужчины. Накачанный, одетый всегда с иголочки.

— Тише, тише, голубка. Давай, я расскажу тебе сказку, а ты успокоишься и послушаешь, да? — прошептал он, поглаживая волосы.

Не знаю почему, но я кивнула головой и в следующий миг очутилась сидящей у Акватора на коленях. Сам же, величественно восседал на кресле, что располагалось рядом с кроватью, на которой я спала.

— Сейчас хороший дядя расскажет маленькой девочке сказку о великой силе любви богов, и почему обычный бог морей стал темным богом, великим и ужасным. Произошло это в незапамятные времена, когда богов можно было пересчитать на пальцах одной руки. Так вот, темный бог на то время нормальный мужчина полюбил богиню, какую никто не знает, стерлось имя с памяти людей, а может, стерли, но не это важно. А то, что и богиня отвечала взаимностью. Им завидовали, но влюбленным было все равно, пока она не забеременела.

— Что? Разве боги могут…? — пораженно спросила.

— Вивьен, не перебивай. Но да, тогда боги могли заводить семью с другими богами, это было не запрещено, — ответил Акватор. — И вот неизвестная богиня узнала, что она носит под сердцем плод истинной любви, побежала к мужу рассказать о великой радости. Он был безумно счастлив и, в то же время, обеспокоен предстоящим походом к верховному оракулу. Это считалось обязательным шагом перед появлением нового божества, чтобы узнать его потенциал, природу, силы и прочие нюансы. Не ведомо как, но морской бог почувствовал неладное с самого начала и отдалял, как мог, день похода к оракулу, — умолк на некоторое время мужчина и продолжил, — Да, поход к видящему закончился трагедией и подарил миру великого Темного бога. Причина проста, как мир, видящий увидел огромный потенциал в будущем ребенке, также узрел угрозу миру. Это и послужило для него толчком, он попытался убить мать и ребенка.

— Стар был тот оракул, но силен, очень силен. Не смог противостоять ему наш бог, и на его глазах пролилась кровь возлюбленной. Не стерпел он боли и слез самой желанной из женщин, обратился к первоначальной тьме. Она даровала богу силу, чтобы спасти свою женщину, а дальше ты уже слышала. Оракул умер на том же месте, а судьба богини и ее ребенка неизвестна. Сам же бог, пережив предательство сильнейшего мира сего, стал отшельником и жестоким ко всем, кто хоть как-то нарушает законы мира.

— У него так и не было больше женщин?

— Нет и уверен, что не будет. Такие, как мы, рожденные или обретенные, любим только раз и на всю жизнь, — устало проговорил он. — Тёмный, ради любимой и их ребёнка, пошёл против самой природы, выбрав путь тьмы и хаоса, будучи изначально светлым божеством. Ты понимаешь, маленькая моя, что это значит?

Я имела четкое представление о жертвенности бывшего морского бога, его силе любви к неизвестной богине и не понимала поступка оракула, ведь судьба так изменчива, а убивать еще не родившееся дитя, только из-за видения? Чушь какая-то. Намек на то, что он тоже может встать на тёмную сторону, поняла, а вот причем тут я? С моей стороны нет ни любви, ни интереса, а значит и совместного будущего не может быть. Серьёзные намерения от этого мужчины? Скорее огромная горная река потечет вверх.

— Твой намек, о выборе стороны, я заметила. Дальнейшее, меня не касается, — ответила я.

Поглаживание по щеке, и его рука опускается к подбородку, хватает его пальцами и сдавливает, фиксируя тем самым мой взгляд на лице.

— Ты моя возлюбленная, моя пара, и я никому, слышишь, никому не дам отобрать тебя у меня! — прорычал он, — Пойду на все, но ты станешь моей, и родишь от меня детей. И пускай лишь кто-то попробует…

Несмотря на боль, которую причиняли его пальцы, я смотрела Акватору прямо в глаза.