Все демоны. Pandemonium - Олег Угрюмов Страница 28

Глубоко скорбевший о потере любимой супруги, Риба да Таванель отдал сына в известное и популярное в то время учебное заведение — Детский гвардейский приют. Оттуда Уэрт Орельен был выпущен с великолепными характеристиками и отличными оценками по всем предметам (по воспоминаниям сослуживцев). Молодой человек поступил в кавалерию, затем перешел в элитный полк. Отличился во многих сражениях. Был награжден Золотым мечом за беспримерную храбрость при Пыхштехвальде. В 10725 году от Сотворения Ниакроха в возрасте тридцати лет вышел в отставку и поселился в своем поместье. Однако уже в следующем году (согласно мемуарам Кибы Безносого, изд-во «Дым отечества», 10800 год от СН.) вновь появился в столице, уже в качестве рыцаря ордена кельмотов. Приблизительно через три года был посвящен в сан магистра, спустя год — старшего магистра.

Согласно многочисленным устным воспоминаниям, лорд Уэрт Таванель являлся правой рукой Великого магистра и пользовался его крайним благорасположением.

В 10733 году от С. Н. великий магистр Барбазон д'Удетто принял и удовлетворил прошение Таванеля о странствии в королевство Бэхитехвальд. В том же году, сложив с себя полномочия и завещав имущество ордену, интересующая нас особа воспользовалась вратами в башне Генсена (тогда еще существующей) и пересекла Черту, о чем имеется запись в семейном архиве герцогов да Кассаров (период правления Узандафа Ламальвы да Кассара).

Как и его многочисленные предшественники, лорд Таванель исчез. Всякие попытки призвать его душу, равно как и отыскать его тело, не принесли успеха. Полвека спустя орден кельмотов вступил в права владения наследством Таванелей. Замок лорда был продан через посредника особе, пожелавшей остаться неизвестной. На этом история подлинного лорда Уэрта Орельена да Таванеля завершается.

В 11151 году от С. Н. стараниями начальника Тайной Службы королевства Тиронга, маркиза Хойты ин Энганцы, орден кельмотов был разгромлен. Официальным предлогом для упразднения ордена (согласно воспоминаниям очевидцев) явилось донесение особы, пожелавшей остаться неизвестной. Этот человек — предположительно являвшийся кельмотом — предоставил Хойте ин Энганце все секретные документы ордена. По слухам, ходившим тогда при дворе, он попросил в награду титул лорда Таванеля и право носить имя последнего представителя угаснувшего рода. Таким образом, после разгона ордена кельмотов при дворе Нумилия Второго Кровавого вновь появился лорд Уэрт Орельен да Таванель.

Скандал разразился, когда новоявленный лорд попросил руки благородной княжны Сирии ди Талленси. Состоялась помолвка, после которой невеста и ее родители были приглашены женихом в провинцию Лялятпополис, в поместье Таванелей. Однако там произошло нечто из ряда вон выходящее (никак иначе в дошедших до нас документах не обозначенное). Лорду было отказано в руке княжны ди Талленси, после чего он удалился от двора и более там не появлялся (взято из мемуаров магистра ордена кельмотов, Оромо да Папаты).

Учитывая средний возраст человека, носящему титул лорда да Таванеля должно теперь быть около восьмидесяти лет. Приблизительный портрет составлен мною согласно все тем же мемуарам магистра да Папаты и исполнен углем на пергаменте Регаморой Грызуном, штатным художником Тайной Службы его величества Юлейна Гахагуна».

Спустя два часа невыспавшийся и злой курьер уже мчался во весь опор по дороге к Кассарии, везя в седельной сумке многостраничный доклад и портрет, написанный со слов давно умершего очевидца.

* * *

Действуй, пока никто не успел тебе запретить.

Эрих Мария Ремарк

— Если маменька нас тут застукают, разразится жуткий воспитательный процесс, — предупредил брата Бакандор.

— А то я не догадываюсь, — фыркнул Милталкон. — Но ты воспрянь. Есть вещи, которые требуют жертв.

— Красота? — предположил Бакандор, недавно прочитавший модный журнал и до сих пор находящийся под впечатлением.

— При чем тут красота! Знания! Секреты, тайны. Загадки. Помнишь, что пишет Тапинагорн Однорогий: информация — залог победы. Войну выигрывает тот, кто лучше информирован.

— Ну.

— Вот я и раскопал кое-что. Сейчас покажу.

И Милталкон загремел какими-то железяками.

Они с братом забрались в святая святых — оружейную лабиринта, то место, где с незапамятных времен прекрасная Мунемея хранила доспехи своего обожаемого супруга, Гогила Топотана. На специальных крюках, вбитых в каменную стену, висели броня, кольчуга, поножи, наручи, широкий металлический пояс. Только два крюка пустовали — прежде здесь был знаменитый папенькин боевой топорик, но его взял с собой Такангор.

Детям строго запрещалось посещение оружейной в отсутствие маменьки, и Бакандор с Милталконом впервые нарушили приказ строгой родительницы, чьего гнева опасались даже отчаянные химеры и шальные кентавры.

Сейчас прекрасная Мунемея как раз отсутствовала Она собиралась пройтись по лавочкам, зайти в модную мастерскую и посмотреть последние журналы; затем посетить кабачок «На рогах», где ее ждали приятельницы, и завершить приятный и полезный день на почте. Мадам Горгарога в очередной раз потянула крыло, таская по Малым Пегасикам поздравительную открытку из Бангасоа, — тамошние демоны, как известно, пишут исключительно на каменных плитах, и «многостраничное дружеское послание» в их исполнении может поднять только исполин.

Мунемея хотела проверить, не пришло ли письмо от Такангора, а заодно получить свежий номер «Королевского паникера», в котором грозились напечатать интервью с ней. Не дождавшись представителя прессы, прекрасная минотавриха искренне желала прочесть статью.

Чувство юмора не позволяло ей огорчаться по этому поводу, но оно же не разрешало оставить «интервью» без внимания.

— Даже «Красный зрачок» не позволил бы себе такого вопиющего безобразия, — заявила она накануне.

«Красный зрачок» упорно занимал последнее место в ее личном рейтинге газет и журналов. Впрочем, «Королевский паникер» Мунемея тоже не слишком жаловала, хотя внимательно изучала его от корки до корки. Но самым любимым изданием, которое она повыписывала вот уж лет семьдесят, были, конечно, «Траво-Ядные новости» с их оптимистическим взглядом на жизнь, бесценными хозяйственными советами и милыми ребусами, которые так приятно решать на досуге.

Это мы к тому, что без свежей прессы Мунемея домой не явилась бы, и у любознательных сынуль оставалось в запасе немного времени.

— Влетит нам, — угрюмо повторил Бакандор.

— За такое можно и пострадать. Видал? То-то.

И Милталкон с усилием надавил на каменный выступ. Раздались дикий скрип и лязганье старых цепей. Посыпалась на голову земля. Испуганный паучок ринулся спасаться бегством. Глаза у Бакандора сделались размером с блюдце.

Стена слегка отъехала в сторону, и изумленному взгляду молодого минотавра открылась ниша, заплетенная паутиной. Там, в глубине, припорошенные пылью и каменной крошкой, тускло блестели доспехи — чуть поменьше, чем броня Гогила, но зато украшенные затейливой чеканкой и обильной позолотой, и стоял простой черный ларец.