Обманка - Филиппа Грегори Страница 27

– Это говорит только о том, что часть из них – настоящие.

– Но зачем им было бы чеканить английские золотые нобли? – спросила Ишрак. – Разве не лучше было бы изготавливать слитки золота?

– Необязательно, – ответил ей брат Пьетро. – Если бы ты подделывала золотые слитки, то большинство людей покупали бы их для обработки, чтобы превратить в золотые изделия или украшения. Именно тогда возникла бы опасность, что внутри слитка обнаружат недрагоценный металл. А вот если подделать идеальные на вид монеты, особенно подкрепив это убедительной историей про английские нобли, отчеканенные на монетном дворе Кале для платы английским солдатам, то все выглядит достоверно, и монеты можно пускать на рынок. Мы знаем, что их меняют на венецианские дукаты один к двум. И по словам менялы, они растут в цене.

– Но мы же их проверили, – напомнил ему Лука. – Наверняка другие тоже их проверяют и убеждаются в их качестве.

– Возможно, это очень хорошие подделки, – возразил недоверчивый брат Пьетро. – Но по крайней мере никто ничего плохого о них не говорит.

– Они все еще растут в цене, – подтвердила Ишрак. – Я смотрела сегодня. Они опять подорожали.

Изольда ей коротко улыбнулась.

– Ты – торговец, – прошептала она.

– Но что можно купить взамен? – вслух задумался Лука. – Если продаешь фальшивые золотые монеты? Что ты покупаешь с выгодой? На чем делаешь прибыль?

– Драгоценные камни, – предположила Изольда. – Мелкие вещи, которые можно легко увезти, если тебя поймают.

– Книги, – добавила Ишрак. – Книги по алхимии, чтобы совершенствовать свое искусство. Старинные манускрипты – которые, как мы знаем, у него есть. Дорогие ингредиенты для своего ремесла.

– Кони, – вставил Фрейзе. – Чтобы можно было сбежать.

Лука тепло посмотрел на друга:

– И потому что ты всегда покупаешь коней.

Фрейзе кивнул и спросил у брата Пьетро:

– А что бы купил ты?

– Мессы о моей душе, – ответил он тут же. – Что может быть важнее?

Все уважительно помолчали.

– Ну, вообще-то они богатыми мне не показались, – заговорил Фрейзе первым. – Дочь каждое утро работает на улице ради горсти серебра, и золотых браслетов на ней нет. Она сказала, что готова играть со мной ради шелкового платья. Она открывала дверь, так что вроде бы служанки у них нет. А вот тот их дом – он большой. Все как-то не складывается.

– А как нам узнать что-то еще? – вслух размышлял Лука. – Как нам выяснить, чем они занимаются?

– Мы могли бы пробраться в их замок, – предложила Ишрак. – Мы знаем, что они уходят каждое утро, чтобы вести игру на Риальто. Отец ведь всегда с ней там, верно? А Фрейзе считает, что прислуги у них нет.

– Они приходили туда каждое утро из тех, что я там был, – осторожно подтвердил Фрейзе. – А сегодня днем он придет сюда. Они хотели показать Луке какую-то рукопись.

– Попросили меня на нее взглянуть. Я сказал, что, возможно, ты сможешь ее прочитать, если она на арабском, – сказал Лука Ишрак.

– Она про алхимию?

– По его словам, она для него – загадка. Но это явно что-то странное. Он не хочет показывать ее ни в университете, ни в церкви.

– Ну что ж, я могла бы попробовать прочитать ее вместе с тобой сегодня. А завтра, может быть, ты пойдешь на площадь и будешь делать у них ставки, пока я проникну к ним в дом?

– Тебе нельзя идти одной! – запротестовала Изольда. – Я пойду с тобой!

– Нет, это значило бы просто пойти навстречу опасности, – заявил Лука, моментально настраиваясь против такой идеи.

– А бродить по улицам Венеции во время карнавала – нескромно, – сердито добавил брат Пьетро. – Мы уже говорили, что этого делать не следует. Молодым особам надо оставаться дома, как это делают венецианские дамы.

– Именно в карнавальное время такое и возможно, – возразила Ишрак. – Мы сможем переодеться. Я могу одеться парнишкой, а Фрейзе пойдет со мной как мой слуга. Лука с братом Пьетро отправятся играть, а раз они никогда не видели Изольду, она смогла бы идти отдельно от нас и караулить. Если они рано закончат и пойдут домой, она их опередит, побежит вперед и предупредит нас у их дома, чтобы мы оттуда выбирались и прятались.

– Ты просто зайдешь, осмотришься и снова уйдешь, – решил Лука.

Она кивнула.

– Я залезу через окно и открою для Фрейзе дверь.

Лука начал колебаться.

– А ты сможешь? Сможешь забраться по стене дома и залезть в окно?

Изольда улыбнулась.

– Она ловкая, как кошка, – сказала она. – Она постоянно сбегала из замка и возвращалась так, что стражники ничего не знали.

Лука неуверенно посмотрел на брата Пьетро: тот был полон угрюмого недовольства.

– Нам предстоит делать ставки на площади, пока женщина, находящаяся под нашей опекой, станет пробираться в чужой дом? – вопросил монах. – И, несомненно, воровать? А юная аристократка, леди Изольда из Лукретили, тем временем будет караулить? Словно мы – шайка воров?

– Чтобы мы могли написать милорду доклад, – напомнил ему Лука. – Он приказал нам выяснить, откуда берутся английские нобли. И мы на пути к тому, чтобы найти их источник.

Брат Пьетро печально покачал головой.

– Мне трудно смириться с грехом, – признался он, – даже ради великих целей. Милорд отдает нам приказы, а Орден Тьмы поклялся разобраться с источниками ереси, признаками тьмы и приближением конца света. Часто при этом мне приходилось рассматривать ужасные грехи. Но никогда прежде мне не нужно было в них участвовать.

– Не такой уж это ужасный грех: ставить-то будете мелкие монетки, – жизнерадостно успокоил его Фрейзе. – Нам, может, придется делать что-то гораздо хуже. И вообще, ищи во всем хорошее: может, вы выиграете.

* * *

Все пятеро ждали в своем великолепном палаццо появления алхимика и его дочери. Изольде пришлось уйти наверх, так что она смотрела через мраморные перила лестницы, надеясь увидеть незнакомца в тот момент, когда он будет подниматься по ступеням от ворот канала. Ишрак ждала в столовой, которую они превратили в кабинет: на обеденном столе были выложены бумага и перья. Фрейзе в темном костюме играл роль вышколенного слуги, которому предстояло встретить алхимика, как только его лодка причалит к дому, и провести его наверх. Брат Пьетро заперся у себя в спальне, чтобы написать отчет милорду, а Лука поворачивал свой осколок в луче солнца, лениво измеряя и зарисовывая полукружья радуги и регулярно поглядывая на Гранд-Канал.

– По-моему, это он, – сообщил он Ишрак, когда маленькая гондола вывернула из основного потока и направилась к воротам их палаццо. Лука в три больших шага подошел к двери: – Фрейзе!

– Готов! – донесся крик с нижнего этажа дома.