Новое королевство - Личия Троиси Страница 27

Один удар, пять, десять.

Леарко с особым удовольствием принимал это наказание. Он старался не издавать ни единого звука, считая его вполне заслуженным. Мальчик принял решение: он больше не будет убивать. Возможно, для Форы он сделал бы исключение. Принц жаждал видеть его обезглавленным; он сгорал от желания убить его тем же самым мечом, которым тот навсегда погубил его душу.

— Не позволяй себе трусить, как девчонка, понятно? — кричал Фора в уши сплевывавшему кровь Леарко.

Принц до крови закусил губы, чтобы не кричать и не доставить дяде удовольствия. Затем он бросил на дядю полный возмущения взгляд. Фора, вполне довольный, засмеялся.

— Ну вот, наконец взгляд настоящего короля! Именно так ты должен смотреть на меня, и не иначе! Ничто не должно мешать тебе править! А теперь помоги мне надеть доспехи.

Мальчик поднялся, не сумев ему отказать. Не спеша он подавал дяде его доспехи и помогал затягивать ремни. А в это время в его ушах все еще стоял душераздирающий крик старика на эшафоте.

Принц затянул последний ремень на жилете Форы. Этот ритуал продолжался на протяжении восьми лет. Дядя снова уселся на свой стул и пристально посмотрел на племянника.

— Сядь.

Леарко послушно взял в углу табурет и сел. Его раздражало вынужденное подчинение этому человеку.

— Твой отец принял решение вернуть тебя обратно в Макрат.

Леарко был явно обескуражен. После его неудачной попытки убить Идо, во время их последнего столкновения, принц был отправлен на границу с новым заданием. Юноша нисколько не сомневался, что его наказание закончится еще не скоро.

— А можно узнать, почему?

— Неор получил прощение и возвращается из опалы.

Леарко с недоверием уставился на Фору. Неор был кузеном Дохора. Принц не видел его на протяжении многих лет: тот запомнился ему как человек много повидавший на своем веку, почти больной.

«Пытайся сопротивляться, как я», — учил Неор принца, держа его лицо обеими руками. Леарко был тогда еще ребенком и ничего не понял. Затем король поручил сына своему шурину, и эти слова обрели смысл.

— Вижу, что ты удивлен, — сказал, улыбаясь, Фора.

— Я думал, что Неор никогда не будет прощен, только и всего.

— Ну, знаешь, прошло уже много лет, да и жена его умерла.

Сибилла. Он очень хорошо помнил эту женщину: когда ее муж был приговорен к изгнанию, именно она стала во всем помогать его матери, Сулане. Она заботливо ухаживала за королевой, сообщая ей обо всем, что происходило во дворце, а также передавая слугам ее волю. Когда королева, по иронии судьбы, так же как и ее первенец, умирала от красной лихорадки, Сибилла решила окончательно поселиться в ее покоях и постепенно сама удалилась от остального мира. Леарко не был с ней близко знаком, но та симпатия, которую он испытывал к Неору, в равной степени распространялась и на нее.

— Ты теперь взрослый и уже в состоянии понять некоторые вещи. Кроме того, что случилось с его женой, могу определенно сказать, что Неор очень опасен. Однажды он уже затеял заговор, и это может снова повториться. Однако его величество великодушно вновь возвращает его ко двору, присваивает ему дворянские титулы и даже дает какое-то поручение — ну чем не повод задрать нос. Опять плохой волк становится невинным ягненком.

Фора разразился громким хохотом. Леарко равнодушно посмотрел на него. Неор был далеко не тем человеком, которого можно было бы так легко купить; по крайней мере, именно таким он его запомнил.

— Церемония пройдет здесь? — спросил принц.

Дядя согласно кивнул:

— При полном параде. Вся семья снова в сборе. Представь, даже я приглашен: главный мясник Земли Солнца в полном облачении идет на церемонию.

В действительности Фора был самым близким Дохору человеком, его правой рукой, однако предпочитал держаться подальше от двора: он был незаконнорожденным сыном предшествующего правителя. Дохору он был обязан абсолютно всем: король приблизил его, несмотря на то что Фора приходился Сулане сводным братом. Не будь Дохора, его наверняка ожидал бы плачевный конец.

— А ты должен быть там в первую очередь.

Леарко встал, не промолвив ни слова, лишь поклонился и вышел за дверь.

— В дорогу вы отправляетесь завтра утром, — сообщила служанка Форы. У нее было прекрасное, но лишенное каких-либо эмоций лицо. — Вместе с принцем, — добавила она.

Сердце Дубэ екнуло, но девушка сумела это скрыть.

— Как же так? — спросила она с мнимой беспечностью.

— Кузен короля получил прощение, и поэтому принц должен непременно присутствовать на церемонии. На праздновании будут все придворные.

Затем женщина безмолвно покинула шатер, в который она чуть раньше привела обеих девушек.

— Будет лучше поехать вместе с принцем, — промолвила, вздыхая, Теана. — Я бы не решилась довериться никому из этих людей.

Дубэ кивнула: для нее это было слабым утешением. Она испытывала чувство неловкости в компании Леарко. Его присутствие вызывало у нее странные чувства, в которых она толком не могла разобраться: юноша притягивал и одновременно отталкивал ее.

С другой стороны, иных вариантов не намечалось. Наоборот, это могло стать единственной возможностью заполучить место при дворе, гарантировавшее ей необходимый минимум свободы действий. По этой причине девушка старалась не думать ни о чем, кроме своей миссии.

Однако предстоящей ночью Дубэ вряд ли удастся уснуть.

На следующее утро путники двинулись напрямую через лес в сторону Макрата. Их снова было трое, поскольку Леарко не захотел, чтобы их сопровождала охрана. Его доспехи и весь прочий багаж уместились в двух дорожных сумках.

Дубэ и Теана были вынуждены преодолевать этот путь в более стесненных условиях, сидя вдвоем на одной лошади.

Дорогой Леарко казался задумчивым, словно что-то терзало его изнутри. Дубэ предположила, что причиной этого могла стать встреча с Форой. У девушки возник странный соблазн заговорить с ним и узнать причину его волнений. Чтобы прогнать эти навязчивые мысли, она принялась вполголоса обсуждать с Теаной их дальнейшее поведение при дворе.

Ночь. Луна светила высоко в небе, и воздух был сладок и приятен.

Леарко, наверное, впервые заснул таким крепким сном, но Дубэ нисколько не сомневалась, что при малейшей опасности он вскочит в одно мгновение. При этом разбойница была абсолютно уверена, что он не смог бы сразу разобраться в том, что происходило вокруг него. Она выбрала этот момент для того, чтобы приготовить необходимое снадобье: было бы крайне опрометчиво появиться во дворце с таким ярким клеймом на руке.

Она собственноручно приготовила мазь, а Теана добавила в нее какое-то особое вещество.