Луна предателя - Линн Флевеллинг Страница 27

— Как-то удалось. — Понизив голос, Серегил сказал по-скалански: — Наши долгие каникулы кончились. Пора вспомнить о том, что мы… — Подняв левую руку, он быстро скрестил большой и безымянный пальцы. Алек ощутил словно дуновение ледяного ветра: на языке знаков это означало «наблюдатели». Впервые со дня смерти Нисандера Серегил прибег к нему.

Дом клана, о котором говорил Риагил, больше походил на обнесенную стенами деревню. Белые увитые виноградом стены окружали лабиринт двориков, садов, зданий, украшенных изображениями морских животных и рыб. Цветущие деревья и кусты наполняли воздух густым ароматом, мешающимся с чистым запахом воды.

— Как здесь красиво! — воскликнул Алек, хотя это и близко не передавало впечатления, которое на него произвел вид. За все свои путешествия он ни разу еще не видел настолько привлекательного жилища.

— Дом кирнари — главный очаг в фейдасте, — сказал Серегил, явно очень довольный реакцией Алека. — Видел бы ты Боктерсу!

«Клянусь Четверкой, очень надеюсь, что когда-нибудь мы оба увидим твой родной дом», — подумал Алек.

Всадники-ауренфэйе, составлявшие почетный эскорт, остались во дворе, а Риагил в сопровождении гостей направился к большому зданию со многими куполами. У входа он спешился и поклонился Клиа.

— Добро пожаловать в мой дом, достопочтенная госпожа. Мы сделаем все, чтобы тебе и твоим спутникам было удобно.

— Позволь мне выразить глубочайшую благодарность, — ответила Клиа.

Риагил и его жена, Ихали, провели скаланцев по прохладным выложенным плиткой коридорам к предназначенным для них комнатам, выходящим во внутренний двор.

— Смотрите! — со смехом воскликнул Алек, заметив пару маленьких коричневых сов на ветке одного из деревьев. — Говорят, совы — посланцы Иллиора… то есть Ауры. Здесь тоже в это верят?

— Мы не считаем их посланцами Ауры, но все же почитаем и видим в их появлении доброе предзнаменование, — ответил Риагил. — Может быть, потому, что они единственные из хищных птиц, которые не трогают молодняка драконов, истинных посланцев Ауры.

Алеку и Серегилу отвели маленькую комнату с побеленными стенами; она находилась в самом конце ряда покоев, предназначенных для гостей. В стенах оказалось множество почерневших от копоти ниш для ламп, мебель из светлого дерева без всяких украшений отличалась простотой и элегантностью. Алеку после тесноты корабельной палубы особенно приятно было видеть постель — широкое ложе с занавесями из многих слоев прозрачной ткани, которую Серегил назвал газом. Оглядевшись, Алек почувствовал, как в нем просыпаются желания, которые приходилось сдерживать во время морского путешествия, и пожалел о том, что они проведут здесь всего одну ночь.

— Для тебя и твоих женщин приготовлены ванны, — сказала Ихали Клиа. — Я пришлю служанку проводить вас туда. Риагил бросил на Серегила холодный взгляд.

— Мужчины могут воспользоваться голубым залом. Ты, я уверен, помнишь дорогу. — Серегил кивнул, и на сей раз Алек не усомнился в выражении серых глаз друга — в них была печаль. Если кирнари и заметил это, он не подал вида. — После того как вы освежитесь, слуги проводят вас на пир. Благородный Торсини-Ксандус, ты пойдешь со мной?

— Пожалуй, я задержусь здесь, — ответил старик. — Как выяснилось, я знаком не со всеми членами нашего посольства.

Когда кирнари и его супруга ушли, Торсин обратился к Алеку — впервые со времени прибытия посольства в Ауренен:

— Я не раз слышал о том, что ты спас жизнь Клиа, Алек-иАмаса. Моя племянница, Мелессандра, очень тебя хвалила. Я считаю за честь познакомиться с тобой.

— А я — с тобой, благородный господин. — Алеку удалось сохранить равнодушное выражение лица, пожимая старику руку. Проведя всю жизнь в полной безвестности, он еще не привык к тому, что стал знаменит.

— Я вскоре присоединюсь к вам, — сказал Торсин, — а теперь простите меня, мне нужно отдохнуть, — и он вошел в свою комнату.

— Пошли, — сказал Серегил Алеку и Теро. — Думаю, вам понравится. Я уж точно собираюсь насладиться ванной.

Пройдя через полный цветов дворик, друзья вошли в сводчатое помещение с голубыми стенами, украшенными такими же изображениями морских обитателей, какие Алек видел на внешних стенах. В высоко расположенные окна лился солнечный свет, отражаясь от поверхности воды в небольшом бассейне. Четверо служителей с улыбками подошли, бормоча приветствия, и помогли гостям раздеться.

— Ауренфэйе не могли не сделать из омовения обряда гостеприимства, — заметил Алек, стараясь скрыть смущение, вызванное подобной услужливостью.

— Ну ведь не годится же говорить гостям, что от них воняет, — ухмыльнулся Серегил.

До их встречи Алек считал, что мыться следует только в случае необходимости, да и то в летнюю жару. Ежедневные омовения представлялись ему чем-то абсурдным и к тому же небезопасным; только поселившись в Римини, сумел юноша оценить прелесть полной горячей воды ванны — мраморной, а не деревянной, оставляющей занозы. Впрочем, даже тогда он смотрел на приверженность Серегила подобным усладам тела как на простительное чудачество, хотя тот и объяснил ему, что это неотъемлемая часть образа жизни ауренфэйе и основа гостеприимства в его родной стране.

Теперь, наконец, Алеку представилась возможность увидеть все своими глазами — хоть и в несколько измененном варианте:

отдельные бассейны для мужчин и женщин были уступкой скаланским обычаям. Алек порадовался этому: он не мог себе представить, как выдержал бы совместное с Клиа купание.

Горячая вода по глиняным трубам поступала в бассейн откуда-то снаружи, теплый воздух наполнял аромат благовонных трав.

Отдав одежду служителю, Алек следом за остальными спустился в бассейн. Ощущение было восхитительным, особенно после стольких дней, проведенных в море; мускулы Алека расслабились, ласковая вода смывала усталость и ушибы, полученные во время долгого пути. Юноша рассеянно следил за тем, как отраженные водой солнечные лучи танцуют по потолку.

— Клянусь светом, как же мне этого не хватало! — вздохнул Серегил, положив голову на бортик и лениво потягиваясь.

Теро, прищурившись, рассматривал след удара стрелы у него на плече. Плоть в этом месте все еще была воспаленной, и огромный лиловый синяк растекся по светлой коже, почти доходя до маленького полустершегося круглого шрама на груди.

— Я и не подозревал, что тебе так досталось, — сказал маг. Серегил безразлично пожал плечами.

— Теперь уже ничего особо не чувствуется, только выглядит ужасно.

После того как гости как следует вымылись, служители уложили их на толстые подстилки на полу и принялись массировать с ног до головы, втирая ароматические масла и разминая каждый мускул и сустав. Тот, который занимался Серегилом, особенно много внимания уделил его пострадавшему плечу и был вознагражден за старания довольным кряхтением.

Алек из всех сил старался не напрягаться, когда умелые руки добрались до тех частей его тела, касаться которых до сих пор он не позволял никому, кроме Серегила. Остальные, даже Теро, казалось, не возражали против подобных манипуляций.