Мир наизнанку - Марина и Сергей Дяченко Страница 27

Антон ответил мычанием.

Игорь снова закурил. Вместо черной тьмы вокруг была теперь серая муть. Туман поднимался от земли, с каждой минутой становясь гуще. Очертания далеких холмов снова пропали.

– Нелетная погода, – пробормотал Витька. – Пить охота, хоть росу с листьев слизывай. Ти-има!

В тумане ответ прозвучал глуше. Витька двинулся на звук, оступаясь, матерясь вполголоса, обходя выступающие из земли не то пни, не то…

Он присмотрелся.

Прямо перед ним – вернее, под ним, на земле – обнаружилась поваленная оградка, не крашенная много лет. Прутья проржавели. Надгробие ушло в землю почти полностью, только края торчали.

– Вот зараза…

Витька огляделся. Отовсюду из тумана проступали надгробия, позеленевшие, поросшие мхом. Нигде не было крестов: советские могильные камни походили на гробы, вставшие дыбом. Кое-где на очень старых обелисках темнели звезды из фанеры, редко – жестяные, с остатками краски-серебрянки.

Он вернулся к машине одновременно с Тимуром. Тот был бледен, лицо светилось в полутьме, как полинявшая луна:

– Это кладбище. Какого лешего нас сюда занесло?!

– Ты же нас сам сюда завез, – сказал Игорь укоризненно.

– А я знал? Я пьяный за руль вообще никогда не садился, так нет, вы пристали – едем, едем…

– Едем, – сказал Витька.

Рассветало с небывалой скоростью. Проявился джип и смородиновые заросли на краю старого кладбища. Маленькое, поросшее сорняком, оно выглядело поразительно, космически забытым: как будто и дети, и внуки, и правнуки здешних покойников исчезли с лица земли, а вместе с ними исчезла и память. В отдалении, откуда вернулся Тимур, высился каменный обелиск.

– Паршиво получилось, – сквозь зубы признался Тимур. – Сел я вроде как на пустыре, пока сидел – прояснилось, вижу – вокруг кладбище, оборачиваюсь – а за спиной у меня вон тот здоровенный памятник, и я как раз под ним.

– Забудь, – коротко отозвался Витька. – Покойникам все равно.

Они подобрали Антошу, который снова задремал, и пристроили на заднем сиденье. Потом Тимур сел за руль, задним ходом съехал на проселочную дорогу, где навеки, казалось, окаменели в глине отпечатки тракторных гусениц. Развернулся, снова ломая кусты, и повел машину к трассе.

* * *

В пять утра они обнаружили магазинчик на краю села, но тот был закрыт наглухо, стучи не стучи. В полшестого добрались до заправки, где слыхом не слыхивали о безалкогольном пиве, а из бензина имелись только девяносто восьмой и дизель. Купили воды, жадно выпили каждый по бутылке, прикупили кое-чего на дорогу. Потом взяли кофе в автомате и приободрились.

– Вечером заправлялись, – сказал оживший после кофе Антоша. – Тим, посмотри – там должен быть чуть ли не полный бак.

– Хватит, – сказал Тимур. – Потом найдем еще заправку.

Сонная девушка за прилавком, поначалу равнодушная, приободрилась тоже: заулыбалась, очень мило зарумянилась, и видно было, что ей приятны гости, особенно Игорь.

– Энергии нет, – с сожалением сказал Игорь, когда все вернулись в машину. – Нет у меня, братцы, куражу в шесть утра после гулянки. А девочка хоть и простенькая, но такая живая…

– Слетаются они на тебя, – проворчал Витька. – Как мухи.

– Вот еще, – Игорь обиделся. – Почему – как мухи? Известно, на что мухи летят… Как бабочки!

– Не завидую твоей будущей жене, – сказал Тимур.

Игорь скорчил рожу:

– Ни слова о женитьбе, женах, свадьбе, а то Антошу опять стошнит.

– При чем тут я, – сказал Антоша.

Полностью разошелся туман. Взошло солнце; в траве у заправки лежали две собаки, подставив солнцу бока, с видом совершенного счастья на мордах.

– Умение радоваться жизни – внутреннее свойство, – глубокомысленно заметил Тимур. – Вот, казалось бы, наблюдаем бездомных кабысдохов со сложной судьбой. Но радость – величина абсолютная, эти псы сейчас счастливее меня, у которого есть дом, и работа, и, между прочим, карьерные перспективы.

– Мужики, давайте встанем на обочинку и поспим, – Антоша мучительно зевал, похожий на Щелкунчика, прикрывшего пасть ладошкой.

– Я домой хочу, – сказал Витька.

– И я, – поддержал его Игорь. – Я помыться хочу в нормальном душе.

– Да и кто тебе мешает спать, – добавил Тимур. – Витька за руль сядет.

– Ладно, – Витька потянулся. Несколько лет в своей разнообразной жизни он работал таксистом и обожал междугородние, «дальнобойные» заказы. – Дрыхните, сынки, как устану – разбужу кого-нибудь.

И он рванул с места, взвизгнув колесами, чтобы напоследок порадовать «королеву бензоколонки». Солнце поднималось выше, и окрестный пейзаж становился с каждой минутой теплее и ярче.

* * *

От Гулятичей к Сиромахам. В населенных пунктах Витька только чуть-чуть сбрасывал скорость. В воскресенье, в седьмом часу утра, жизнь кипела: вдоль обочины гнали коров. Катили на велосипедах мальчишки с удочками. Вдалеке звонил церковный колокол, его звук призрачно стелился над лугами, над холмами, над дорогой.

От Сиромах к Веселому. На разъезде Витька притормозил, чтобы свериться с картой. Тимур опустил окно – и тут же выскочил из машины, раскинул руки:

– Нет, ну вы посмотрите!

Справа тянулся лесок и в еловых кронах пели птицы. Слева открывался луг, идущий вниз, к реке, которой не было видно, только вереница далеких ив – и еще подробная карта – указывала, где она должна быть.

– Ну, поехали, – сказал Игорь.

– Игореха, ты когда в последний раз на природе был?

– Поехали, я сегодня вечером обещал Катьку выгулять. Она и так злится, что не взял ее на свадьбу.

Витька молча вытащил из багажника три банки энергетика и раздал всем, кроме задремавшего Антохи. Шикнули, теряя целостность, жестяные крышки.

– Санька на нас обиделся, – сказал Тимур.

– Хрен с ним, – отозвался Витька.

– Ругаю себя, что вообще поехал, – пробормотал Игорь. – Еще эта телка пристала…

– Знал бы, когда собирать своих бабочек, а когда придержать.

Игорь вздохнул. Он был смугл, черноволос и до неприличия голубоглаз; хуже – он был невыносимо обаятелен. Когда он улыбался большим жестким ртом, на щеках его, покрытых вечной мужественной щетиной, залегали ямочки. Катька была у него, кажется, четвертая постоянная подруга и ревновала отчаянно. И правильно делала. Более того: Санькина невеста, а на самом деле гражданская жена, тоже когда-то спала с Игорем, еще во времена студенчества, но только один раз. Санька не знал, слава богу.

Сегодня ночью Игорь на чем свет ругал себя, что поехал на эту свадьбу. Но с утра, с того момента, как они нашли заправку, его досада понемногу начала протухать – и теперь, на солнышке, совсем протухла, уступая место благодушию.