Мигрант, или Brevi Finietur - Марина и Сергей Дяченко Страница 27

Мальчишки отплатили за Камор-Бала. Рискуя, между прочим, и самим по ходу дела вылететь с испытания. Издеваться над связанным — это как, достойно полноправного гражданина Раа? Ах нет, пардон, речь идет о бескорыстной помощи отстающему товарищу…

Наивные. Был ли у Аиры формальный повод выгнать особо ретивых, того же Бинор-Дана? Нашел бы, если бы захотел. Но теперь, после Камор-Бала, он осторожничает. А ведь еще и властная старуха в пальмовой юбочке грозит ему служебным разбирательством. И назойливый мигрант путается под ногами. Нелегко быть инструктором в этом лагере, поневоле станешь осторожным…

Интересно, а смертные случаи бывают во время Пробы? И если да, то каков процент? И кто несет за них ответственность: никто? Сам погибший? Или все-таки инструктор?»

Крокодил лег на спину. Ночь была свежей, даже прохладной, но от воды исходило тепло. «Хочу домой, — исступленно подумал Крокодил. — В пыльную душную квартиру».

Чья-то тень заслонила свет звезд. Крокодил открыл глаза; Аира бесшумно сел рядом. От него не пахло ни потом, ни мочой, ни кровью: вообще ничем.

— У меня для тебя задание, Андрей. Завтра, на утреннем построении, отзови меня в сторону и скажи три слова, три имени: Бинор-Дан, Полос-Над и Данин-Рам. Тихо, на ухо, но повернувшись лицом к строю, чтобы губы были видны.

— Зачем? — Крокодил посмотрел на звезды.

— Затем, что мы заключили соглашение. Ты мне помогаешь — я оставляю тебя до конца Пробы.

— Ладно, — Крокодил закрыл глаза. — Дай мне отдохнуть, пожалуйста.

* * *

— Сегодня у нас по плану ночное зрение и локация в экстремальных условиях. Кто не уверен в своих силах — пусть заявит сразу.

Молчание. Мальчишки таращились на Аиру невинными глазами энтузиастов. Даже зеленоволосый Тимор-Алк стал похож на прочих: во всяком случае, держался и смотрел как все. Только Крокодил, не принятый коллективом, стоял в стороне и выглядел так, будто им несколько раз разбивали витрину.

— Все уверены в своих силах, отлично, — Аира ничему не удивлялся. — Последний вопрос: никто ничего не хочет мне сказать?

Его взгляд как бы невзначай обратился к Крокодилу; за этим взглядом с беспокойством проследили участники ночной расправы. Зависла пауза; Крокодил смотрел вверх, где в кронах мелькали бабочки формата А4. Их крылья с верхней стороны повторяли рисунок листвы, а с нижней переливались оранжево-алым, поэтому бабочки казались дырами в пространстве, то открывавшимися, то снова исчезавшими.

— Значит, никто, — с некоторой грустью в голосе констатировал Аира, делая вид, что не замечает вздоха облегчения, прокатившегося по строю. — Так тому и быть… Побежали.

Строй босоногих, полуголых, порядком исхудавших мальчишек змеей потянулся в лес. Крокодил снова оказался в хвосте колонны. И сказал себе: «Как только станет невмоготу — брошу это дело, остановлюсь, уйду обратно в лагерь. Все равно теперь».

Он не то чтобы решил разорвать соглашение с Айрой. Просто исполнять его было так противно, что игра потеряла смысл. Регенерировать он не научится, идея Пробы все больше вызывает отвращение, так стоит ли унижаться ради сомнительного удовольствия остаться на острове подольше?

Травяная лечебная кашица оказалась полезной: ночные порезы склеились, подсохли и болели меньше, чем можно было ожидать. Штаны, оборванные и короткие, перепачкались кровью, заскорузли и натирали кожу. Крокодил представил, какое наслаждение испытает, переодеваясь обратно в свою одежду, и немного приободрился.

Ему показалось, что он видел тень досады на лице Аиры, когда тот понял, что сотрудничества не будет. Уж если отказываться от роли провокатора — то демонстративно… пусть даже твою демонстрацию увидит один человек.

К счастью, бежать пришлось недалеко. Короткий крутой подъем, потом длинный пологий спуск, и Аира остановился у отвесной стены с крохотным лазом внизу — крысиная нора, да и только.

— Итак, темнота. Внутри лабиринт и тайники с жетонами. Входим, расширяем зрачки, ждем команды. Дождавшись, начинаем движение под скалой. Восемь и больше жетонов — зачет. Семь и меньше — незачет. Контрольное время — час. Есть вопросы?

— А куда прятать жетоны? — деловито спросил коренастый парень по имени Данин-Рам. — Карманов-то нет…

— За щеками у тебя карманы! — Аира так глянул на парня, что тот пожалел о своем любопытстве. — Еще вопросы?

Стянувшиеся порезы чесались, но Крокодил боялся их тронуть, чтобы заново не разбередить. Мальчишки осторожно молчали, переглядываясь.

— Нет вопросов, — Аира кивнул. — Отлично. Итак, простое задание, прогулка, можно сказать… Вперед!

И он отступил в сторону, предоставляя Полос-Наду возможность первому нырнуть в крысиный лаз. Мальчишка ввинтился в дыру моментально и изящно, как опытный червяк. За ним полезли остальные — быстрее или медленнее, смелее или осторожнее, но все хотели влезть красиво: Полос-Над, склонный к демонстрациям, по обыкновению, задал моду.

Последним нырнул зеленоволосый, ни разу не оглянувшись.

— Ты сам не знаешь, чего хочешь, — сообщил Аира. — А я свое слово держу: сегодня едешь домой, вечером, после ужина.

— Мой дом далеко, — сказал Крокодил. — Его больше нет… или еще нет.

— На том и порешили, — согласился Аира. — Лезешь — или пойдешь гулять до вечера?

— Если ты отправишь меня домой без формальных оснований, я подам апелляцию, — сказал Крокодил.

— Браво! — Аира закатил глаза. — Ты что, видишь в темноте? Или можешь ориентироваться по отражению звука?

Крокодил заколебался. Уйти сейчас означало по крайней мере сохранить лицо. Аира верно истолковал его молчание:

— Вот и славно.

И Аира нырнул в лаз. Он скрылся там быстрее, чем ловкий Полос-Над, но без намека на зрелищность: только что был здесь — и вдруг исчез. Крокодил остался один между стеной леса и каменной стеной.

Он поднял голову. Посреди зеленоватой полоски неба, открывавшейся между листьями и камнем, искоркой поблескивал спутник, заметный даже днем. Искорка была блестящей точкой, окончательным итогом: с этого момента больше некуда стремиться. Нечего желать. Придется остыть, расслабиться и навсегда признать, что ты мигрант, что Земли нет и ничего изменить нельзя; погоня за полноправным гражданством была протезом деятельности. Теперь и она закончилась, причем бесславно…

Крокодил опустился на четвереньки и заглянул в нору. Изнутри тянуло прохладой и влагой, смутно слышались голоса, кто-то вполголоса смеялся; Крокодил сплюнул, еще раз посмотрел на спутник и, морщась от боли, полез в темноту под скалой.

* * *

Здесь можно было подняться во весь рост. Плотная штора, на ощупь кожаная, прикрывала вход в пещеру и отсекала даже тусклый свет, сочащийся из норы. Судя по тому, как звучали голоса, ходов и ответвлений тут было как в сыре.