Ночь храбрых - Морган Райс Страница 27

Дункан немедленно приступил к действию, игнорируя боль и возглавляя своих людей, взбираясь по веревкам на скалы. Каждый шаг уводил его все выше и выше, пока они, наконец, не добрались до вершины Ущелья.

Они все стояли на широком плато наверху, сильный ветер, налетающий с моря на дальней стороне Ущелья, вывел Дункан из равновесия. Вид отсюда был внушительный. Он посмотрел вдаль и увидел безграничное море, после чего посмотрел вниз и на юге увидел сто тысяч воинов Ра, которые медленно разворачивались и направлялись обратно в Ущелье. Дункан видел отсюда Ра и сверкающую золотую колесницу в центре всего этого. Она понеслась обратно, когда он, наконец, осознал, что его обхитрили. Дункан увидел зияющий проход, все еще открытый, зная, что если он не закроет его, то через несколько минут пандезианская армия вернется на эту сторону Эскалона.

«НА ПОЗИЦИИ!» – крикнул Дункан.

Все его люди выстроились у края скал, ожидая его приказа, и Дункан, наконец, поднял один кулак и подал сигнал. Дункан бросился вперед и уперся плечом в первый огромный валун из дюжин, которые выстроились вдоль края скалы, в то время как все вокруг него делали то же самое.

Дункан столкнул первый огромный валун со скалы и рядом с ним градом посыпались вниз еще несколько десятков. Последовал оглушительный грохот, когда внизу поднялась большая лавина.

Дункан наклонился над краем и посмотрел вниз. Взрыв следовал за взрывом, они были такие сильные, что земля сотрясалась даже отсюда. Узкий проход Ущелья Дьявола был перекрыт огромными валунами, они падали вниз, поднимая огромное облако пыли и камня. Один за другим они падали друг на друга все выше и выше, заполняя Ущелье. Вскоре выросла стена из камня отсюда до самого моря.

Ущелье было непроходимым.

Передовой отряд пандезианской армии скакал слишком быстро, чтобы замедлить, он врезался прямо в стену из камня. Поскольку Ущелье было опечатано и скакать было некуда, они затоптали сзади насмерть в огромной куче мужчин и лошадей.

Люди Дункана, наблюдая за происходящим, радостно закричали вокруг него. Они, наконец, перекрыли ущелье и изгнали захватчика.

Дункан был счастлив. Но, когда он посмотрел вниз, что-то встревожило его. Он заметил небольшой проход в стене из камня, место, в котором один из валунов расположился слишком высоко над другими. Это открывало десятифутовый туннель, через который пандезианцы могли проскользнуть через Ущелье. На самом деле, он увидел, что пандезианцы тоже его заметили и поспешили туда. Дункан знал, что времени нет: Ущелье должно быть полностью перекрыто, иначе вся стена рухнет.

Рассматривая его, Дункан понял, что нет способа исправить это отсюда, пока камень находится в том месте. Он знал, что единственный способ – спуститься вниз самому и сделать это лично.

Сердце Дункана бешено заколотилось, когда он ощутил внезапное волнение. Это было волнение судьбы. Волнение битвы. Волнение храбрости. Он знал, что должен делать и что другого выхода нет. Это приведет его к смерти, но вместе с тем и к спасению его народа.

«Командир, возглавляйте этих людей в мое отсутствие», – приказал Дункан.

Волен, который стоял рядом с ним, посмотрел на Дункана со страхом в глазах, осознав, что тот собирается сделать. Он схватил его за руку.

«Вы не должны ходить. Вы можете умереть».

Дункан увидел, что его старый друг разгадал его замысел. И Дункан знал, что он прав. Но пути назад нет.

«Если я этого не сделаю», – ответил Дункан. – «Тогда кто же я? Что будет с Эскалоном?»

Он осторожно сбросил с себя руку Волена, повернулся к скалам и сразу же начал спускаться вниз. Его ладони потели, сердце бешено колотилось в груди, он знал, что это его последний спуск.

Спускаясь вниз все быстрее и быстрее, царапая локти и колени, но не обращая на это внимания, Дункан ощущал свое предназначение, судьбу, ясность, которые поднимались внутри него. Он плохо видел, думая только о той скале внизу, о том, чтобы навсегда заблокировать Ущелье и спасти свой народ. Именно для этого он и был рожден. Дункан не испытывал страха. Наоборот, он испытывал благодарность за то, что ему предоставлен такой миг, такая возможность – умереть с честью.

Вдруг краем глаза Дункан заметил движение, повернулся, находясь на полпути вниз со скалы, и с ужасом увидел огромный валун, летящий в воздухе. Он слишком поздно осознал, что пандезианцы выпустили катапульты: валуны, подобно оружию, летели в его людей, которые находились высоко на плато, ни о чем не подозревая.

Высоко над головой раздался ужасный грохот, после чего скалы сотряслись, и сердце Дункана ушло в пятки, когда он услышал крики своих воинов. Некоторые из них вдруг упали вниз прямо мимо него, их тела просвистели вниз навстречу Ущелья. Он посмотрел вниз и его сердце разбилось, когда он увидел, что они мертвы.

Дункан увидел, как пандезианцы выкатили еще несколько катапульт, и он не стал колебаться. Он спустился со скал прямо в центр ущелья, спрыгнул на землю и обнаружил ожидающих его пандезианских солдат. Перед тем, как он доберется до валуна, ему придется сразиться с этими мужчинами.

Невзирая на боль, Дункан сделал глубокий вдох и ринулся в сражение, подняв свой меч, нанеся удар одному солдату в грудь, затем он сделал шаг в сторону, увернувшись от удара и пронзив другого солдата в живот. Дункан увернулся от удара булавой, после чего развернулся, подняв меч и отразив удар алебарды. Он сделал шаг вперед и локтем ударил его по носу, повалив на землю.

Дункан сражался как одержимый, проносясь через этих солдат подобно вихрю, нуждаясь в том, чтобы добраться до Ущелья. Он был полностью занят противником, сражаясь как человек, который собирался умереть и которому нечего было терять. Это вернуло его в старые дни, когда он был простым солдатом, который мог позволить себе быть безрассудным и сражаться, как пожелает.

К тому времени, как Дункан закончил, он в мгновение ока сразил дюжину солдат в одиночку. Ему удалось расчистить себе путь к лежащему валуну, после чего он запрыгнул на него и забрался на вершину. Солдат бросился к его ноге и, повернувшись, Дункан поднял свой сапог и пнул его в лицо прямо перед тем, как тот собирался полоснуть ее.

Дункан опустил руку, выхватил длинное копье из руки мертвого пандезианского солдата, высоко поднял его и вонзил прямо в щель между камнями, вонзая его все глубже и глубже, изо всех сил, застонав при этом. Если он сможет достаточно его передвинуть, этот валун упадет, заткнет дыру и заблокирует Ущелье. Дункан воззвал к небесам, его лицо покраснело от усилий, каждая вена в его теле готова была с треском лопнуть. Валун сдвинулся, но не покатился.

Вдруг Дункан услышал суматоху и, обернувшись, увидел, что вперед выкатили другую катапульту, направленную прямо на него. Он увидел, как солдаты подняли свои мечи, собираясь разрубить веревку, и понял, что уже слишком поздно. Ему некуда было бежать, не было возможности сбежать от снаряда.

В конце концов, пандезианцы его убьют.