Двойник императора - Алекс Орлов Страница 27

— Пустяки, — бросил Джон и, пройдя в кабинет, добавил:

— Закройте дверь плотнее.

Комендант выполнил приказ и остался стоять у дверей навытяжку, не сводя взгляда с туфли императора, на которой остался пыльный след от полковничьего сапога.

«Старая неуклюжая свинья! — ругал себя полковник. — Старый хромой баран!» — придумывал он все новые ругательства.

— Вы должны устроить мне встречу с одним из ваших подопечных, полковник Зальц.

— Да, конечно, Ваше Величество, только…

— Что «только»?

— Если только это не грозит безопасности Вашего Величества. У нас здесь сидят всякие люди…

— И убийцы?

— Нет, Ваше Величество. Убийцы сидят в обычных тюрьмах, а у нас содержатся только профессиональные ликвидаторы, которые работают не за деньги, а за идею.

— Думаю, что узник, который меня интересует, к таковым не относится, — сказал Джон не слишком уверенно. — Это женщина. Линда Бруэс.

Император напрягся, ожидая, что комендант возразит или попытается отговорить его, но тот утвердительно кивнул и сказал:

— Да, Ваше Величество, встреча с этой узницей не слишком опасна. Насколько мне известно, мисс Бруэс содержится здесь в целях ее же собственной безопасности.

«Не слишком же много тебе известно», — заметил про себя Джон.

— Ваше Величество может поговорить с ней в этом кабинете или в ее э… — комендант хотел сказать привычное «в камере», но передумал, — в ее апартаментах.

— Лучше в апартаментах, — выбрал Джон. — Только не нужно ее подготавливать. Я хочу прийти неожиданно. Или она сейчас спит?

— Нет, Ваше Величество, она не ложится раньше одиннадцати, а сейчас только десять. Прошу вас, следуйте за мной.

Шаги кованых сапог полковника гулко отдавались под сводами длинных коридоров. Через каждые сто метров приходилось открывать снабженные электронными замками двери. Комендант набирал код под строгим наблюдением беспристрастных часовых. Одна ошибка при наборе, и охранники готовы были пустить в ход оружие.

Джон с интересом рассматривал многочисленные видеокамеры, сканеры и датчики, висевшие во всех углах. Время от времени они с полковником проходили через участки, заполненные светящимися нитями лучей.

— Зачем все это? — спросил коменданта Джон.

— Это контрольные объемы, Ваше Величество, мы можем пересекать лучи только в одну сторону. Вернуться уже нельзя.

— А как же выходить?

— По другому коридору. У нас везде движение только в одну сторону.

— От вас не сбежишь.

— Не сбежишь, Ваше Величество, — довольно заулыбался комендант, — ни за что не сбежишь. Ну вот мы и пришли. За этой дверью мисс Бруэс.

— Так быстро? — задал Джон глупый вопрос. Его ноги будто пристыли к полу, и он не мог сделать ни одного шага. — А… как же я войду, ведь дверь, наверное, на замке?

— Да, Ваше Величество, на замке, но только если открывать ее изнутри. А снаружи пожалуйста, потянул за ручку — и она открылась.

— Хитро придумано.

— Стараемся, Ваше Величество. И еще, Ваше Величество, у меня небольшая проблема.

— Какая проблема? — не понял Джон.

— С одной стороны, этические нормы, а с другой — долг. Внутри установлена видеокамера — так положено, но в данном случае, я полагаю, ее можно отключить? — заговорщицким тоном уточнил комендант.

— Лучше отключить, — сказал Джон, чувствуя, что краснеет.

— Так я и думал. Ну я пойду, а как только вы выйдете, я уже буду тут как тут.

Полковник ушел, а император Джон остался в коридоре среди побеленных стен и таких же белых дверей камер. В воздухе стоял легкий запах дезинфекции.

«Как в госпитале… — подумал Джон. — Что я увижу, когда зайду? Ту же ретивую сучку, которая все эти годы прыгала из постели в постель и добывала информацию для Ордена Масе. И убивала. Еще не поздно уйти, Джон. Еще не поздно уйти».

На негнущихся ногах император преодолел последние несколько метров и, взявшись за ручку двери, с замиранием сердца потянул на себя.

Дверь открылась бесшумно. В первой комнате никого не было, и Джон даже растерялся, не ожидая, что в камере может быть еще одно помещение.

Император шагнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Безусловно, это была настоящая тюремная камера, в спешке переделанная под некое подобие нормального жилья. Натуральные ковры на стенах, люстра, стол, мягкие стулья. Здесь даже пахло по-домашнему.

Джон стоял на пороге и не решался пройти дальше, туда, где за очередным дверным проемом, по всей видимости, и находилась Линда.

Послышались шаги и легкое шуршание платья, занавески разошлись, и вошла Линда Бруэс.

Она совсем не изменилась, будто и не было этих пятнадцати лет. Линда остановилась и в первую минуту не поняла, кто перед ней, но спустя мгновение по ее лицу пробежала мучительная судорога, и она обессиленно выдохнула:

— Джон.

Девушка качнулась и, чтобы не упасть, оперлась на край стола. Джон успел подхватить ее и посадить на стул, а сам сел рядом, бережно придерживая ее за плечи.

— О, Джон. Ты здесь, — слабым голосом проговорила Линда. — Я надеялась, но… — тут она всхлипнула, — не была уверена, что ты придешь. Ведь тебе столько про меня наговорили. Всякого. — И Линда опустила голову. Ее горячие слезы закапали на колено императора.

— Не надо, Линда, прошу тебя. Не плачь.

— Да, хорошо. Я не буду, — пообещала Линда, но, взглянув на Джона, снова залилась слезами. Наконец она справилась с собой и, встав со стула, подошла к висящему на стене зеркалу.

— Ой, какая я стала некрасивая. А теперь еще нос красный.

— Ты совершенно не изменилась, — заметил император, начавший понемногу приходить в себя.

— Нет, Джон, я изменилась. Я не могла не измениться — все меняется.

— Удивительно, — будто не слыша ее, рассуждал Джон, — ни одной морщинки, по-моему, ты стала моложе, чем была.

— Уверяю тебя, ты ошибаешься. Просто раньше ты смотрел на меня глазами пятнадцатилетнего принца, а теперь ты император и тебе почти тридцать лет. — Линда подошла к Джону совсем близко и, взяв его за руку, заставила подняться.

— О, какой ты стал высокий, — улыбнулась девушка. — Помнится, раньше мы были одного роста и, когда целовались, мне не приходилось вставать на носочки. А теперь — придется… — с придыханием добавила Линда.

Едва Джон почувствовал прикосновение ее губ, как тут же в нем проснулось все то, что он старательно вытравливал все эти годы. Он ошибался, когда думал, что почти излечился от болезни под названием «Линда Бруэс».

Так долго томившаяся страсть вновь обрела силу и захватила все существо императора, полностью подчинив его разум и спеленав здравый рассудок.