Разоблаченный любовник - Дж. Р. Уорд Страница 27

— Бутч?

Он открыл глаза и повернулся. Марисса стояла рядом с ним, их лица были на одном уровне. Он в панике посмотрел вниз, дабы убедиться, что простыни скрывали происходящее между его бедрами.

— Да? — Сказал он так хрипло, что пришлось повторить. Господи, его связки всегда имели шероховатости, голос всю жизнь немного хрипел, но только одна вещь могла сделать его еще более хриплым — мысли о том, чтобы раздеться. Особенно вместе с ней.

Пока ее глаза изучали его лицо, Бутч боялся, что она видела все, самую его сердцевину. Там, где одержимость ею была сильнее всего.

— Марисса, я думаю, тебе сейчас стоит поспать. Ну, знаешь, отдых и все такое.

— Вишес сказал, что ты приходил повидать меня. После ранения Рофа.

Бутч зажмурил глаза. Первой мыслью было желание оторвать свою жалкую задницу от кровати, найти напарника и врезать ему. Мать твою, Ви…

— Мне не сообщили, — сказала она. Когда он посмотрел на нее и нахмурился, она покачала головой. — Я не знала, что ты приходил, пока Вишес не сказал мне прошлой ночью. С кем ты встретился, когда пришел? Что случилось?

Она не знала?

— Я, а… доджен открыл дверь. Она сходила наверх и сказала мне, что ты не принимаешь, и что ты перезвонишь. Когда ты не позвонила… Я не собирался преследовать тебя или что-то в этом роде.

Хм, окей… он преследовал ее чуток. Она просто об этом не знала, спасибо Господу. Если, конечно, Ви, гребаная болтушка, не рассказал ей и об этом. Ублюдок.

— Бутч, я болела, мне нужно было время, чтобы восстановиться. Но я хотела увидеть тебя. Вот почему я просила тебя навестить меня, когда мы столкнулись в декабре. Ты сказал «нет», и я решила… что ты потерял интерес.

Она хотела увидеть его? Она это точно сказала?

— Бутч, я хотела увидеть тебя.

Ага, сказала. Дважды.

Хм, сейчас… он прямо воспрял духом.

— Черт, — выдохнул Бутч, встречаясь с ней взглядом. — Тебе известно, сколько раз я проезжал мимо твоего дома?

— Правда?

— Почти каждую ночь. Я был жалок. — Черт, он все еще жалок.

— Но ты хотел, чтобы я убралась из этой палаты. Ты разозлился, увидев меня здесь.

— Я взбесилс…эээ, разозлился из-за того, что ты не одела костюм. Подумал, что тебя заставили прийти сюда. — Он потянулся дрожащей рукой к ее локону. Боже, он был таким мягким. — Вишес может быть очень убедительным. И я не хотел твоего сострадания или жалости, чтобы ты оказалась там, где не хотела находиться.

— Я хотела быть здесь. Я хочу быть здесь. — Она взяла его руку и сжала.

Последовало «О-мой-Бог-это-должно-быть-Рождество» молчание, и Бутч попытался упорядочить последние шесть месяцев, нагнать реальность, которую он как-то упустил. Он хотел ее. Она хотела его. Правда ли это?

Кажется правдой. Как хорошо. Как…

Он позволил вылететь необдуманным, отчаянным словам:

— Я неравнодушен к тебе, Марисса. Чертовск… да, на самом деле. К тебе.

Ее бледно-голубые глаза увлажнились.

— Я… тоже. К тебе.

Бутч не собирался делать резких движений. В одно мгновенье они были разделены воздухом. В следующее — он прикоснулся к ней губами. Она открыла от удивления рот, и он отодвинулся.

— Извини…

— Нет… я… я просто не ожидала, — сказала она, смотря на его губы. — Я хочу, чтобы ты…

— Хорошо. — Он наклонил голову и коснулся ее губ. — Подойди ближе.

Потянув за руку, он опустил ее на кровать, а затем перевернул так, чтобы она оказалась сверху. Она весила чуть больше теплого воздуха, и ему это нравилось, особенно когда его окружили ее светлые волосы. Положив обе руки на ее лицо, он посмотрел на нее.

Когда ее губы раскрылись в нежной улыбке для него одного, он заметил кончики клыков. О, Господи, ему нужно в нее войти, проникнуть, и он приподнялся, следуя за языком. Она застонала, когда Бутч облизал ее губы, а потом они страстно целовались, его руки зарылись в ее волосы, поглаживая затылок. Он раздвинул ноги, и тело Мариссы устроилось между ними, увеличивая давление там, где он и так был твердым, плотным и горячим.

Из ниоткуда в голове возник вопрос, который он не имел права задавать; этот вопрос сбил его дыхание, лишил ритма. Он отстранился от нее.

— Бутч, что такое?

Он обвел ее губы большим пальцем, гадая, был ли у нее мужчина. Взяла ли она любовника в те девять месяцев с их последнего поцелуя? Может, больше чем одного?

— Бутч?

— Ничего, — ответил Бутч, хотя яростное собственническое чувство вцепилось в его грудь.

Он снова взял ее рот. Сейчас он целовал ее с чувством собственника, на которое не имел права. Пройдясь одной рукой от ее затылка, он прижал ее к своей эрекции. Бутч чувствовал настойчивую потребность предъявить на нее свои права, чтобы каждый мужчина знал, чья это женщина. И это было полным бредом.

Внезапно Марисса дернулась назад. Понюхав воздух, она, казалось, озадачилась.

— Человеческие мужчины связываются?

— А… эмоционально — да.

— Нет… связываются. — Она уткнулась головой в его шею, вдохнула и начала тереться носом о его кожу.

Он обхватил ее бедра, гадая, как далеко все это зайдет. Он не был уверен, что ему хватит сил для секса, несмотря на то, что был полностью возбужден. И он не хотел ничем злоупотреблять. Но, Господь всемогущий, он так хотел ее.

— Мне нравится, как ты пахнешь, Бутч.

— Наверное, это мыло. — Ее клыки коснулись шеи, и он простонал:

— О, черт… не… останавливайся…