Сапфировое ожерелье - Алексей Даркелов Страница 27

Речь купца многих удивила. Большинство членов Совета считало, что он поддержит войну. После купца Аркарн посмотрел на Наместника в Западной провинции. Вставая, Ксерн мысленно возносил благодарность небу, что его дочь здорова и ему не надо выбирать между долгом и жизнью близкого человека. Ведь другие наместники обычно всегда поддерживали Ксерна. Он также понимал, что если бы не Миртал, то сейчас у него было бы другое настроение. Сдерживая свою радость и нахмурив брови, чтобы не спугнуть врага, он обратился к царю.

– Великий царь! Мое сердце радуется, что у нас доблестные воины. Только благодаря им нас страшатся захватчики, и мы можем жить в мире и процветании. Да, нам необходимо вовремя отразить удар, но и сами превращаться в захватчиков мы не должны. Таэрт мудро усомнился в верности полученных вами донесений. Я же не сомневаюсь, я уверен, что они ложны. Поэтому предлагаю срочно отправить посланника в Таккию и постараться договориться с Акватонией. А если Таккия не хочет на нас нападать? Тогда кто-то жаждет втянуть нас в ненужную войну. Вот это наш истинный враг, причем он опаснее любой Таккии, потому что находится среди нас. Я за переговоры!

Во время речи Ксерна начальник тайной службы даже наклонился вперед, словно боясь пропустить хоть слово. Когда Ксерн замолчал, Стакен сразу посмотрел на царя, но тот, заметив его взгляд, чуть заметно покачал головой, делая знак не вмешиваться.

Наступило молчание. После Ксерна всегда высказывались другие наместники, потом Этнар и, в заключении, Ольдерин, который, по долгу Верховного жреца, всегда стремящегося обеспечить мир и согласие, должен был попытаться либо примирить стороны, предложив компромиссное решение, либо поддержать одну из них. Но сейчас, все зависело от мнения наместников. Если все они поддержат Ксерна, то, учитывая и сомнения стратега и уклончивый ответ Стакена, чаша весов может окончательно склониться в пользу мира. Если кто-то хотел изменить ход Совета, то действовать надо было немедленно, до того, как наместники начнут говорить, чтобы постараться привлечь их на другую сторону. За столом сидел человек, которого очень удивила и расстроила речь Ксерна. Однако он не отчаялся, у него всегда был готов запасной план, и у него хватало дерзости претворить его в жизнь. Он, кого еще недавно на другом совете называли Итом, мог бояться темного подземелья, но никогда не боялся прервать на совете любого придворного и даже царя. Это была его стихия, и здесь он всегда действовал смело.

– Волею Эао, Повелителя сущего, и с позволения Великого царя я хотел бы согласиться с Ксерном, – прервал молчание Верховный жрец Ольдерин. Он встал и, поклонившись царю, продолжил. – У нас действительно отважные воины, которые не боятся напасть на врага в его логове, прикрываясь сомнениями в правдивости донесений. Именно они думают, как упрочить мир и спасти тысячи жизней, победив врага, пока он слаб. Ксерн прав и в другом. За этим столом действительно враг страшнее десятка армий. Он погубил уже много царств. И имя ему – трусость!

При этих словах, вздох удивления пронесся по залу, а Ксерн вскочил, схватившись за меч, но Аркарн грозным взглядом остановил его. Пользуясь замешательством, Ольдерин продолжал.

– Вы видите, как Ксерн схватился за меч. С позволения Великого царя, пусть начальник тайной службы принесет этот меч и покажет его царю. Я докажу, что трусость заставила Ксерна совершить еще более тяжкий грех: продаться таккийцам и вступить в сговор с магами!

Если до этого момента придворные сидели тихо, то сейчас зал взорвался их возгласами. Одни возмущались дерзостью Ольдерина, другие требовали, чтобы Ксерн отдал свой меч. Но Аркарн поднял руку и снова воцарилась тишина.

– Стакен, принеси мне меч Ксерна, – спокойно сказал царь.

Начальник тайной службы подошел к Ксерну и тот без сопротивления отдал ему меч. Аркарн взял его из рук Стакена и внимательно осмотрел ножны, клинок и рукоять, но не обнаружив ничего подозрительного, протянул его Ольдерину.

– Ничего странного я не вижу. А почему ты думаешь, что он магический? – спросил царь.

Ольдерин взял меч и сразу принялся осматривать рукоять. Трудно представить себе большее изумление, чем отразилось на лице Верховного жреца.

– Это не он, это не он! – вырвалось у него.

И тут произошло немыслимое. Один из солдат личной охраны царя, отбросив копье в сторону и сняв шлем, сделал несколько шагов к царю и преклонил перед ним колено.

– Великий царь! Позволь мне сказать! – обратился он к Аркарну.

Царь кивнул. Солдат поднялся и теперь обратился ко всем придворным.

– Вы все меня знаете. Я Сагарн, сын Ксерна и младший советник царя. Верховный жрец Ольдерин предал меня и моего отца. Клянусь Великим и Единым Богом Эао, Повелителем сущего, что он убедил меня подарить отцу меч с магическими знаками и сапфиром на рукояти, который я принял из его рук. Когда мы узнали, что странный узор под камнем, венчающим рукоять, является, на самом деле, магическими письменами, мы тотчас сбили рукоять и уничтожили письмена.

– Но это не единственное преступление Ольдерина! – вдруг раздался голос солдата, стоявшего раньше с Сагарном. Этот второй солдат в точности повторил недавние действия Сагарна: отбросил копье, снял шлем и преклонил колено. Все замерли, Аркарн сделал знак охране не вмешиваться.

– Я Миртал, управляющий имением Ксерна и муж его дочери. Ольдерин обманом подстроил так, что в подарок я купил своей жене ожерелье, смазанное ядом. По его плану, моя жена должна была заснуть, а Ксерн, за снадобье, что помогло бы ей проснуться, должен был убедить вас начать войну. Яд я обнаружил и убрал, но само ожерелье оказалось непростым. Это ожерелье Ордена магов, которое у них давно забрали и которое они тщетно пытались вернуть. Сейчас, на ваших глазах, я верну его магам, чтобы они не тревожили наш мир и докажу свои обвинения против Ольдерина. Ничего не бойтесь.

Сказав это, Миртал достал сапфировое ожерелье и крикнул:

– Гран!

В зале появилась какая-то дымка, очертания предметов утратили привычную четкость и рядом с Мирталом возник человек в золотом шлеме и длинной темной мантии с беловатым отливом. Раздались возгласы придворных, но царь поднял руку, и снова наступила тишина. Однако продолжалась она недолго. В разных местах большого зала, на виду у придворных и царя, прямо из воздуха стали появляться и другие люди в золотых шлемах и темных мантиях: высокие и низкие, полные и худые, многие с уродливыми наростами, которые не могли скрыть шлемы. Гран пришел не один. Вместе с ним перед царем предстали все маги ордена. Многие придворные вскочили со своих мест, беспомощно оглядываясь по сторонам. Маги были повсюду.

– Не бойтесь! – громко сказал магистр ордена. – Мы пришли с миром и уйдем с миром.

– Готовы ли вы все рассказать? – спросил Миртал.

– Да, предательство свершилось, клятвой мы больше не связаны.

– Говорите.

– Великий царь! – обратился к Аркарну магистр, – Среди твоих придворных есть тот, кто замышляет лишить тебя власти, и не только тебя, но и других правителей. Этот человек заключил тайный договор с ближайшими советниками правителей, чтобы, вынудив тебя развязать напрасную войну, организовать против Итерии союз других стран Одана. В награду, соседние страны получат провинции Итерии, а дальние – ее казну. Но это только первая часть его плана. Он хочет создать для управления этого союза высший совет, которому будет подчинен весь Одан, а сам стать главой совета. Его главная цель – стать безраздельным правителем всего Одана. А достичь ее он хочет благодаря войне. Таккия не готовит на вас нападение, и не таккийские воины сожгли приграничную деревню. Это сделали наемники по указанию вашего придворного, – Гран на мгновение остановился. Все замерли. – Верховного жреца Ольдерина!