Мельничный жернов - Марина Рыжкова Страница 27

— И покончила с собой! — подсказал Стас.

Виктор уничтожающе посмотрел на него.

— Попыталась, — уточнил он. — И все-таки рассказала — все, что я вам сейчас излагаю. На этом факты у меня все. Есть еще догадки: как именно заманили Филимонова и кто на самом деле стоит за всем этим. Про Филимонова вам лучше знать. Но это менее важно. Я поговорил с детьми, передал им слова Светы, но ничего более осмысленного они мне не рассказали. Что неудивительно — она из них самая старшая. Единственное… Андрей упоминал незнакомца в сером костюме, который подсказал ему идею игры. Но это очень странный мальчик… Правда, если мне не показалось, я тоже мельком видел этот самый серый костюм — во время их дурацкого ритуала. И он мне очень не нравится.

— А ФСБ? — спросил Никита. — Некто в сером — это здорово, но очень уж размыто для рапорта. О чем вы докладывали начальству?

— Обо всем, — жестко сказал Кононов. — И получил от них вполне конкретные указания. Детей следует собрать и отправить на обследование, не поднимая шума. Неофициально.

— Интересно, как? — прищурился Стас. — Сажаем детей в машины и вывозим отсюда? У нас и машин-то маловато для такого дела. И шум как раз нефиговый поднимется.

— Да. Именно поэтому сегодня вечером придет автобус. Конечно, не к самому детскому дому, нет. Остановится по ту сторону леска. Мы должны будем инсценировать пожар и вывести всех интересующих нас воспитанников. Потом передать их в руки компетентных лиц, и можем отбывать в Москву.

— Пожар? — не поверил своим ушам Никита. — Это ж чистая уголовщина, что они хотят на нас повесить? Да и другие могут пострадать. И вы согласились, Виктор Николаевич?

— А у меня был выбор? — огрызнулся командир «мангустов». — Мне все это не нравится, причем с самого начала. Но альтернатива есть? Нет. Приходится заткнуться и делать. Честно говоря, идея отправить толпу одержимых детей в клинику для опытов меня тоже не греет, даже меньше, чем поджог детского дома, который, кстати говоря, надо провести очень и очень осторожно, чтобы твои опасения, Царевский, не сбылись. Ни одно из них. Плюс к тому хотелось бы избежать потерь личного состава. Пример Филимонова подтверждает опасность ситуации.

— Так что за пакость вселилась в ребят? — решил уточнить Никита.

— Черт его знает, может, тут неупокоенные крестьяне какие лежат, сам говорил вроде. Надо потом все это безобразие освятить будет, я ради этого даже отца Владимира согласен сюда притащить. Думаю, поможет. Какие-нибудь вопросы? Или мы можем переходить к обсуждению дальнейших планов?

— У меня есть, — мрачно сказал Стас. — Риторический. Что будет с детьми потом? И еще один. Вы не знаете, эта пакость в них именно вселилась или как?

— Первый вопрос оставлю без внимания, а вот со вторым… мне кажется, они скорее вошли в контакт с некоторой силой, предположим, с душами мертвых, и те действовали по своему усмотрению, выбирая жертв из числа врагов ребят. С какой целью — не знаю. Может, они питаются страхом, как наша дорогая мантикора. А ребята по их указке научились всяким штукам. Чего одни рисуночки стоят. Не видели? Которые Андрей везде накалякал. Увидите — не вглядывайтесь слишком. Подозреваю, что это один из способов воздействия на сознание. В общем, сверхспособности определенные у детей появились, но, кажется, их просто обучили хорошенько, а таланты были заложены изначально. Еще вопросы?

Ответом была тишина.

— Тогда перейдем к обсуждению дальнейших планов, — вздохнул Виктор.

На сердце у Виктора было тяжело, как никогда в жизни. Прямой приказ, полученный из конторы, терзал его, словно зажатый в ладони раскаленный гвоздь, но выбирать не приходилось.

«Дети, принимавшие участие в ритуалах, должны быть тайно вывезены из детдома и переданы компетентным лицам для дальнейшего устройства их судьбы».

Приказы не обсуждают. А уж когда находишься в такой ситуации… Тем более инстинктивно он понимал — детей, замешанных в колдовстве и накрепко связанных с этим местом, нужно увозить немедленно. Паутина злой магии, которая плелась в бывшей усадьбе, так крепка, что ее не разорвать на месте.

Семена погибели, которые некто насадил в души детей, проросли, дали всходы, и как теперь с ними бороться, «мангуст» не знал. Да это его и не должно было касаться. У него имеется четкое распоряжение — вывезти семерых детей, двое из которых первоклассники, передать сопровождающим лицам и имитировать пожар.

Кононов знал, что дети собирались в том самом сарайчике, где он отыскал Свету. В итоге именно он и запылал, облитый хорошей порцией бензина, а двери в жилой корпус предусмотрительно заперли снаружи. Не хватало еще, чтобы остальные дети в панике стали разбегаться по территории, а воспитатели кинулись в огонь, надеясь спасти тех, кого там и не было.

Директор детского дома, получив от Виктора соответствующие указания, только пожал плечами. Он ни секунды не сомневался в том, что Служба безопасности следит за этим странным, ни на что не похожим делом. И убрать со своей территории детей, способных с помощью игры в классики убивать людей, да еще на расстоянии, был только рад. Слишком страшно здесь стало жить.

Вечером все семеро ждали в кабинете директора — с вещами. «Мангусты» молча вывели группу подростков, Виктор взял на руки Анечку. Следовало незаметно миновать территорию, пройти лесом и в условленном месте выбраться на шоссе — туда должны подогнать автобус из «исследовательского центра».

— Нас куда? В тюрьму? — одними губами спросила Света, иссиня-бледная, она только что вернулась из больницы, но еще не окончательно пришла в себя.

— Не выдумывай, — сухо ответил «мангуст». — Вас переводят в специализированный центр. Чтобы изучать ваши способности. Вы и так уже достаточно накуролесили здесь. Не находишь?

— Я боюсь, — прошептала девочка и судорожно вцепилась пальчиками в рукав его камуфляжной куртки.

Виктор дернулся, но руку отнимать не стал. Чем спокойнее дойдут, тем лучше. Может быть, с ними еще ничего страшного не случится… ну понаблюдают за ними, может, эксперименты какие будут проводить…

«Кого ты пытаешься обмануть, идиот…» — прорезался внутренний голос.

Никита Царевский приглядывал за Андреем. Мальчик никак не реагировал на происходящее, лишь покорно шел, вцепившись в ремень висевшей через плечо сумки. Глаза его, прозрачные, льдисто-голубые, как осенний лед, казались совершенно пустыми. Яркий вязаный зелено-красный полосатый шарф совершенно не вписывался в общую унылую цветовую гамму его одежды.

Дети продвигались вперед по темному лесу, словно скованные невидимой, но прочной цепью — как невольники, как каторжники, приговоренные к галерам. «Мангусты» вели их, зорко оглядывая темные заросли с обеих сторон тропы, будто каждую минуту ожидали, что оттуда выпрыгнут монстры.

Туман поднялся снова и пополз под ногами, поднимаясь все выше и выше, зазмеился на уровне коленей.

За спинами уходящих горела деревянная купальня, в которой дети проводили часть обрядов. Гипсовые статуи молча смотрели вслед уходящим слепыми пустыми глазами. По ним пробегали алые и багровые отблески пламени. Лишь черный кот прошел по центральной дорожке, уселся на сыром асфальте и принялся как ни в чем не бывало вылизываться. Его совсем не огорчало, что детей увозят. Узы, связывающие их, не в состоянии разорвать никто. Почти никто.